И достала ее из-за спины, как приятный сюрприз для Альберта.
– После еды! Тю-убик, немножко па-асты… Потом… з-з-з-з… И полощем водой. Я правильно делаю? – спросила она, и Альберт снова потерял сознание.
Вождь и Вуду прогуливались по берегу реки.
– Ну, что – лежит?
– Оклемывается помаленьку, – ответил Вождь. – Привыкает к пейзажу.
Вуду скептически поцокал.
– Что говорят духи реки? – учтиво спросил Вождь.
– Они ничего не говорят. Но внимательно следят за развитием ситуации.
– Я заметил, – коротко парировал Вождь. – Думаю, духам реки не стоит волноваться, дорогой Вуду. Все идет штатно.
– Он очень активен, – покачал головой старик.
– Это пройдет, вы же знаете. Зато много полезных вещей. Лекарства, еда…
– Кстати, где они? – оживился Вуду.
– Кто?
– Коробки.
– Я распорядился перенести их ко мне, – успокоил Вождь. – Целее будут.
– Я думаю, часть коробок будет целее, если их перенести ко мне, – предположил Вуду.
– Так говорят духи реки? – уточнил рослый человек в пальто.
Вуду даже не улыбнулся:
– Они.
– Хорошо, я подумаю.
– Зачем думать, когда можно просто перенести?
Вождь расплылся в улыбке:
– Такие важные решения, Вуду, нельзя принимать с кондачка!
Альберт застонал и снова открыл глаза. Он лежал в хижине, рядом сидела Агуня и примеряла перед куском темного стекла клипсу из ракушки.
– Ну что? – спросила она. – Насовсем вернулся или опять отъедешь, малахольный? Насовсем, – вглядевшись, определила она. – Очухался твой красавец!
Последние слова адресованы Феме. Девушка стояла рядышком с какой-то посудиной в руках. Вид у нее был виноватый.
– Вот. Пей. – И она протянула Альберту глиняный сосуд.
– Что это?
– Пей! Надо.
– Прибавляющее сил… – пояснила Агуня. – Не бойся, от этой девочки вреда тебе не будет!
Альберт выпил.
– Спасибо, – сказал он и, разглядев Фему, вдруг спросил: – Сколько тебе лет?
Спросил – и сам смутился. Смутилась и девушка. За нее неожиданно строго ответила Агуня:
– Ее глаза видели четырнадцать разливов реки!
Вождь шел к себе, за ним поспешал Вуду.
– Эти проповеди… – задыхаясь от размашистого шага рослого Вождя, говорил старик. Видно было, что разговор утомил главу племени. – Это вмешательство в нашу жизнь… Пришелец совершенно не признает наших основ!
Вождь резко остановился.
– Я скажу вам строго между нами, уважаемый Вуду, – тихо сказал он прямо в лицо наткнувшегося на него колдуна. – Если бы пришелец признавал наши основы, у него бы не было ни чистой воды, ни фестала. Он бы целыми днями бил в бубен, если бы признавал наши основы!
– Дорогой Вождь! – закаменел Вуду. – Ваши слова изумляют меня. Духи реки могут возмутиться ими не на шутку…
– Пускай лучше духи реки подумают, как нам не околеть возле наших основ, уважаемый Вуду! – отчеканил Вождь. – Пришелец нам полезен – полезен, понимаете? Пускай проповедует. Нам нужны лекарства и керосиновые лампы, еда и вода, нам нужны спиртовые шашки и туалетная бумага. Или вам нравится подтираться мхом?
Вождь сделал паузу и подождал ответа, но ответа не последовало.
– Нет? – уточнил Вождь. – Тогда объясните все это, пожалуйста, духам реки! И попросите их не мешать мне, – мягко закончил он.
Часть вторая. Включенное наблюдение
Прошло несколько дней.
Племя отдыхало прежним способом, но некоторые уже в майках с эмблемами ООН. Вообще приметы пришедшей цивилизации были налицо.
Некто с остановившимся взглядом изводил спичечный коробок: зажигал спичку, дожидался, пока она догорит до пальцев, и с воплем ронял на землю. Потом вынимал следующую – и все повторялось снова.
– И чего вчера этот, шибанутый… опять бла-бла-бла? – спрашивал жирноватый абориген аборигена жилистого. Они сидели возле мостков, где баба полоскала белье.
– Ага, – отвечал жилистый. – Только сначала в зад иглой колол.
– Тебя?
– Всех.
– И Вождя?
– Вождя первого.
– Смелый… – оценил жирный. – А потом?
– Потом бла-бла-бла, – отвечал собеседник. – Сначала про Христа, потом – любить ближнего… – Жилистый с удовольствием похлопал по заднице жену, та довольно взвизгнула. – Потом – типа что Земля круглая.
– Опа, приехали, – помрачнел жирный. – Не, серьезно?
– Я те отвечаю!
Жилистый достал из мешка глобус, снял с оси и покатил по берегу по направлению к жирному.
– Вот. Он сказал: это вроде как Земля.
– А мы? Мы где?
– Я там ногтем процарапал.
Повертев шар, толстяк нашел метку и, рассмотрев ее, уточнил:
– А где карачуры?
– Он не сказал, – встревожился жилистый.
Толстяк еще повертел глобус, потом попробовал от него откусить, но сразу не получилось.
– Подержи, – попросил он и через пару секунд вернулся с каменным ножом. Двумя ловкими ударами он пробил глобус, отломил кусок, осторожно попробовал на зуб и задумчиво зажевал…
– Ну, как? – спросил жилистый.
– Пойдет, – ответил толстяк.
Он достал из-за пояса наушники, надел их и включил плеер.
Альберт, сидя перед палаткой на раскладном матерчатом стуле, кипятил на конфорке шприцы. Рядом на корточках сидела Фема и задумчиво глядела в кипящую воду.
За ее спиной обнаружился сын Правой Руки, Локоток.
– Привет, – сказал он.
– Привет, – улыбнулся Альберт.
Локоток немного постоял и спросил:
– А ты умеешь печь блины?
– По воде?
