Текущий момент и другие пьесы

Целует Фему.

АГУНЯ. Гого, уведи куда-нибудь Народ Цапли, на полчасика.

ВОЖДЬ. Мама!

ПРАВАЯ РУКА. Скомандовать танец плодородия?

ВОЖДЬ. Не надо. Они уже и без танца…

АГУНЯ (дождавшись конца поцелуя). Сынок! Если мне приснится, что ты ее обижаешь, я тебя съем. Вы где жить будете?

АЛЬБЕРТ. В Страсбурге.

АГУНЯ. Вот приду в Страсбург — и съем. Веришь?

АЛЬБЕРТ. Да.

АГУНЯ (Феме). Ну! Ступай, нечего тебе с нами делать.

ФЕМА. Бабушка! (Обнимаются.) Папа!

ВОЖДЬ (обнимая Фему). Приезжай иногда, дочка. Вещичек привози. Шоферов побольше.

АЛЬБЕРТ (Феме). Пошли…

ВОЖДЬ. Прощай, тезка Швейцера! Будь здоров, Кетчуп.

КЕТЧУП (Альберту). Все-таки я его пристрелю.

АЛЬБЕРТ. Теперь уже нельзя.

КЕТЧУП. Руки чешутся… И потом, один русский сказал: если в мешке лежит автомат Калашникова, однажды он должен выстрелить.

АЛЬБЕРТ. Берегите патрон, доктор! У нас впереди еще столько попыток сдвинуть время. Столько раз захочется застрелиться… (Всем.) Прощай, Народ Цапли!

Хочет сказать еще что-то, но — не говорит. Они уходят втроем — Альберт, Фема и доктор Йохан Кирш.

ПРАВАЯ РУКА. Скомандовать плач?

ВОЖДЬ. Ну давай. А впрочем… (Безразлично машет рукой.)

Пауза.

НЕКТО ИЗ ПЛЕМЕНИ. Так я не понял, насчет Христа с зубочистками… Это всё у нас будет — или как?

Вбегает человек.

ЧЕЛОВЕК. Карачура поймали! Там, там!..

Племя срывается с места, хватает ножи и с криками исчезает в указанном направлении.

Остаются Вождь, Агуня и убогий, продолжающий одну за другой жечь спички.

За сценой — где-то далеко — начинаются звуки расправы. Агуня отрешенно смотрит туда, куда ушла Фема. Крики стихают.

ВОЖДЬ. Ну, вот. Хоть девочку пристроили. Интересно, она его съест?

АГУНЯ. Разлюбит — съест.

ВОЖДЬ. У него такая мягкая рука… (Вздыхает.) Все-таки

жалко, что он ушел. Эх, мама… Ну ничего. Свет не без

добрых людей. Кто-нибудь до нас ещё доедет.

ЗАЖИГАЮЩИЙ СПИЧКИ (обжегшись в очередной раз). А-а-а!

А-а-а-а!

конец

Март и июнь 2002 года

ПЕТРУШКА (2007) клоунада для драматического театра

«Петрушку» я написал, в 2007 году.

Написавши, я сделал с нею то, что делают с пьесами авторы: разослал по театрам. Будучи москвичом, я начал с театров московских. Я хотел произвести впечатление, и, кажется, произвел достаточно сильное. А именно: почти никто из адресатов мне даже не перезвонил, хотя со всеми я и знаком лично, а с некоторыми дружу многие годы.

Перезвонил лишь один из них (немолодой интеллигентный классик отечественной режиссуры) и сказал:

— Витя, простите меня, но я на это пойти не могу! У меня театр, семья…

Как будто я прислал ему чемодан тротила с просьбой положить на пути следования какого-нибудь кортежа.

Между тем, я всего лишь написал пьесу.

Конечно, у ее главного героя имеется очевидный политический прототип, но это, ей-богу, не первый случай в мировой драматургии — и театральному успеху отродясь не мешало!

«Карьера Артуро Уи», например…

Правда, в Германии при жизни прототипа ту пьесу, действительно, так и не поставили, но ведь мы же не при фашистах живем! Мы же свободные граждане свободной страны!

Или нет?

Я написал пьесу. Всего лишь, но и не менее того.

Ее герой — существо и вправду довольно неприятное, но моей драматургической щедрости хватило на то, чтобы снабдить его человеческими чувствами и рефлексиями.

По-моему, Петр Петрович Тишуков получился гораздо симпатичнее своего прототипа.

Впрочем, об этом уже судить вам, читателям этой так и не поставленной клоунады для драматического театра.

Итак, располагайтесь поудобнее. Цирк зажигает огни.

Действующие лица

ПЕТР ПЕТРОВИЧ ТИШУКОВ

ПАВЕЛ КАМИНСКИЙ

МАША КАМИНСКАЯ, его сестра

ТОЛСТЫЙ