Кольцо с бриллиантом мало чем напоминало роскошное кольцо Мишель. Небольшой солитер, возможно, три с четвертью карата, в простой оправе, не новой. Мендоза отверг его с первого взгляда. Но театральная сумочка черного бархата — это нечто иное. Она была пуста, как сказал Каллаган, к сатиновой подкладке пристало несколько крупинок пудры, внутри ощущался слабый запах духов. Маленькая сумочка без украшений, на золотой цепочке.
— Посмотрим, смогут ли ее определенно опознать, — сказал Мендоза. — В любом случае я завезу ее обратно, о'кэй?
Он поехал в Беверли-Хиллз и показал сумочку Стэнъярдам.
— Это сумочка Мишель, — сразу же сказала Луиза Стэнъярд.
— Вы уверены, миссис Стэнъярд?
Она повертела ее в руках, открыла, заколебалась.
— Я… нет, я не уверена, — медленно произнесла она. — Нет. Она… похожа на ту, что Мишель… но мне помнится… думаю, у Мишель была поновее. С этой много ходили, смотрите, вот бархат вытерся, и цепочка вся потускнела. Но она такая же, как у Мишель… Нет, — она вернула сумочку. — Однако это совершенно обычная театральная сумочка, таких много. У Мишель была другая. Здесь запах не ее духов: она всегда употребляла только «Майя» или «Белые плечи».
«Даже здесь, как все», — подумал Мендоза. Он поблагодарил и поехал назад, отвозить сумочку Каллагану. Затем зашел к себе в отдел посмотреть, что выпало на долю ночной смены. Ничего: вечер проходил очень спокойно. Он немного поговорил с Шенке и Галеано и поехал домой на Рио-Гранд-авеню в Голливуде;.
— А в следующий раз, — сказал он, входя в спальню, — этот пудель уляжется в постель рядом со мной. — Седрик, удобно растянувшийся в ногах широкой кровати и окруженный тремя пригревшимися подле него кошками, проснулся и тихонько тявкнул в качестве приветствия. — Я не люблю, когда собаки спят на постели. И, черт возьми, ничего с этим делом не прояснилось, и я просто не вижу, где тут можно работать. Мы еще не нашли этих Эстерфильдов, но зато когда нашли нужного Планкетта, он уже улетел в Европу. Впрочем, им, возможно, вообще нечего сказать.
Эль Сеньор, который крепко спал в кресле у окна, проснулся и выругал его за шум.
— Досадно, — сказала Элисон, читавшая в постели книгу.
— Это еще мягко сказано, — раздраженно ответил Мендоза.
Элисон решила, что сейчас вряд ли подходящий момент для ее странной истории.
Утро понедельника, и Пигготт выходной. На десять часов назначено слушание по делу того самоубийцы, Джеймса Ньюмана, — туда пойдет Хиггинс. На час дня назначено слушание по делу Мишель, а на три — по делу Гарри Тидуэлла. Вполне возможно, что оба запоздают. У Мендозы было предчувствие, что понедельник окажется тяжелым днем.
Паллисер и Ландерс вошли вместе сразу за Мендозой.
— …хочет на год вернуться в школу, дескать, будет проще выплачивать деньги за дом, но мне это не нравится. Когда жены работают…
— Ну, если только на год… — отвечал Ландерс. — Интересно, есть ли у нас что-нибудь новое?
На Роу убили человека ударом ножа. Еще им предстояло провести официальное опознание тела Уэйна Биллингса. Мира Шварц говорила, что у него есть брат, которого пока не нашли; нужно попытаться найти его сегодня, привезти для опознания, Паллисер отправился заниматься этим, а Ландерс — убийством на Роу.
На столе у Мендозы лежал сведенный воедино сержантом Лейком ответ из таксомоторных компаний. Вечером прошлого понедельника в промежутке между половиной седьмого и половиной восьмого к ресторану «Le Renard Bleu» такси никто не вызывал.
— Pues bien[80], — сказал Мендоза Хакетту. — Значит, Мишель не вызывала такси. Звонила ли она кому-нибудь?
— Эйлин?
Мендоза вздохнул:
— Не думаю я, Артуро, что будет нам от этого какой-то прок, но мы должны все же попытаться — давай-ка сходим еще раз, поговорим с Эйлин и ее приятелями. По крайней мере, она уже протрезвеет и, быть может, станет разумнее.
— А может, и нет. Ты видел отчет Джона по делу Дарли? Мы были наверху у Пэта или еще где-то, когда они разобрались.
— Видел. Человеческая природа — такая человечная, не так ли? — Мендоза поднялся.
Когда они проходили мимо коммутатора, сержант Лейк поднял глаза:
— Если вас интересует, где Джейс, — на Карондлет наезд, водитель скрылся. Сбит ребенок.
— Очень нехорошо, — серьезно произнес Хакетт, — что Джейсу приходится заниматься детишками. Когда они так стараются завести своего. Эти Йокумы…
— А кстати, — сказал Лейк. — Только что звонили: дело Йокумов слушается завтра в десять.
И кому-то придется пойти, и это будет полное слушание с представлением свидетельств и заявлений, что займет немало времени.
Элисон на боковом крыльце расчесывала Седрика — одним из его недостатков была длинная шерсть, которая очень легко спутывалась и нуждалась в частом расчесывании, — когда зазвонил дверной звонок. Было около половины одиннадцатого, миссис Мак-Таггарт находилась с близнецами на заднем дворе. Элисон прошла через прихожую и открыла переднюю дверь, готовая дать отпор какому-нибудь торговцу.
— Э… прошу прощения, — сказал стоявший на крыльце мужчина. — Не можете ли вы сказать мне что-нибудь о мистере и миссис Спенсер, которые живут в доме номер 304 напротив через дорогу? Они, похоже, куда-то уехали — мы пытались их отыскать…
Он достал бумажник, вынул оттуда визитную карточку и подал ей. На карточке значилось: Р, Дж. Тайтус, помощник управляющего «Бэнк оф Америка», и адрес на Голливуд-бульваре — ближайшее отделение банка.
Элисон так и загорелась сыщицким азартом.
— Мы тоже думали, что происходит что-то странное, — оживленно заговорила она. — Никто не знает, где они, даже дети. То есть, в записке сказано, они у матери миссис Спенсер — или у его матери, не знаю, чьей. Но дети…
— Дети? — переспросил мистер Тайтус.
— А, ну, старшему мальчику семнадцать. Они оба сейчас, конечно, в школе. Что-то не так, мистер Тайтус?
Он выглядел слегка встревоженным:
— Мы не хотели бы делать поспешных выводов, миссис…
— Мендоза, — сказала Элисон. — Но это действительно выглядит… моя… наша няня, она знает миссис Спенсер лучше, чем я, и она говорит, что та никогда бы просто так не уехала, оставив детей…
Мистер Тайтус попятился с крыльца:
— Ну, возможно, все как-то просто объясняется, миссис Мендоза. Мы только… э… наводим кое-какие справки… Не знаете ли вы случайно, где работает мистер Спенсер?
— А разве в ы не знаете? — удивилась Элисон. — Банки…
Он сурово взглянул на нее.
— Мистер Спенсер никогда не брал у нас больших ссуд… имел только счет… — он остановился. Банкиры славятся своей неразговорчивостью.
— По-моему, он работает в брокерской конторе в Голливуде. «Фокс, Хольт и что-то там еще». Что произошло, мистер Тайтус? Все, что мы можем разузнать… — ей страстно хотелось рассказать ему эту странную историю, но он приподнял шляпу, поблагодарил и быстро пошел прочь по дорожке.
Элисон поспешила на задний двор:
— Маири, и вправду происходит что-то странное. Только что приходил человек из банка — не сказал, в чем дело, но спрашивал о Спенсерах. И где работает мистер Спенсер. Как вы думаете…
