— Супруги из вечерней школы, — тут же ответил Хакетт. — Заходят к ней, пьют кофе, уходят. Жене нужно пройтись по магазинам, говорит муженьку, что встретится с ним попозже. Он возвращается, звонит, говорит, что жена забыла перчатки.
— Ты все это на ходу сочиняешь? Что-нибудь в этом роде действительно могло быть. Во всяком случае, пойди погляди на этих людей, — Мендоза посмотрел на него с известной долей язвительности. — Порой ты кое-что в них понимаешь.
— В колледже у меня основным предметом была психология, — мягко ответил Хакетт. — Иду, — он вышел.
Мендоза поразмышлял немного, поглядел на дождь за окном и наконец поднялся, намереваясь пойти на ранний ленч. В отделе никого, все разъехались, в конце концов, он узнает, куда и зачем. У Глассера выходной. Когда Мендоза вышел из своей комнаты, Лейк передал ему телетайп и отчет из лаборатории.
— Только что пришли, оба сразу.
Мендоза положил шляпу и прочитал их. Отпечатков пальцев блондинки в зеленых кружевах в картотеке лос-анджелесского управления полиции не было — это они уже знали. Теперь пришел ответ из Вашингтона: они ее также не знают.
— ¡Condenacion![17] — сказал Мендоза.
Вторым было заключение о вскрытии блондинки. Очень простое. Чрезвычайно общее описание тела: пять футов, сто фунтов, волосы светлые натуральные, голубые глаза, родимые пятна отсутствуют, очень здоровые зубы: лишь в одном нижнем коренном стоит пломба.
— А еще говорят: у всех поголовно зубы портятся, — пробормотал Мендоза.
Она была virgo intacto[18]. Респектабельная блондинка. Примерный возраст двадцать — двадцать один. И у нее сломана шея. Весьма вероятно, утверждал Бэйнбридж, это сделано руками. Хрупкая, маленькая девушка, тонкая шейка, — возможно, кто-то начал ее душить или просто хотел не дать закричать. Если этот кто-то был сильным мужчиной, он мог нечаянно ее убить. Или же намеренно.
— Ничего, ну буквально ничего! — с горечью проговорил Мендоза. — И сомневаюсь, что лаборатории удастся извлечь что-нибудь полезное из одежды, — она выглядит такой чертовски чистой, Девушку там просто бросили, — и все, что ни окажется на ее красивом кружевном зеленом платье, будет с той дорожки, и нам от этого никакого проку.
— Непростые дела появляются, — рассеянно отозвался Лейк — он изучал шкалу энергетической ценности продуктов питания.
— Я схожу позавтракаю на досуге, — сказал Мендоза, взяв шляпу.
Элисон позвонила Анджеле.
— Я знаю, что еще слишком рано, ребенок должен родиться в октябре, но мне показалось, пора подумать о подарках для Мэри Хиггинс. Может, мы придем к ней где-то в мае?
— И я тоже об этом думала, — оживленно ответила Анджела. — Конечно. Просто чудесно, что у них будет ребенок. Но вот что я тебе скажу, Элисон: я видела Джорджа Хиггинса всего два раза, но я разбираюсь в мужчинах — если родится девочка, помоги ей Господь. Он так долго ходил в холостяках, а эти большие суровые мужчины — хуже нет, сама знаешь: сентиментальные и мягкие, как… растаявшее масло. Элисон рассмеялась:
— Возможно, ты говоришь верно. И поздно. Но нам следует все продумать. Спросим Роберту Паллисер и Вирджинию Грейс, и… я спрошу у Луиса, обручен ли его Пигготт официально с той девушкой. И, может быть, у Мэри есть подруги на стороне…
— Да.
— Лучше устроить все здесь? Ты можешь сделать мусс — тот бесподобный, со взбитыми сливками — погода к тому времени будет уже достаточно жаркой. Соберемся к вечеру ближе. Мы закроем кошек и Седрика…
— Только не моего обожаемого ягненка Седрика, — возразила Анджела. — Он украсит любую вечеринку, Элисон. Седрик присутствует.
— Ну хорошо — тогда давай назначим день…
Когда Элисон повесила трубку, до нее донеслись отголоски страшного шума, который поднял на заднем дворе обожаемый Анджелой «ягненок» Седрик. Она прошла на кухню, открыла входную дверь и остановилась на пороге.
Шеба, Баст и Нефертити укрылись, как в импровизированном бомбоубежище, под навесом крыльца. Эль Сеньор посреди двора предпринимал яростные, но безуспешные атаки на пересмешника, который азартно на него пикировал. Они отчаянно ругали друг друга, а Седрик заливался оглушительным лаем. Близнецы завороженно следили за схваткой.
— Посмотри на el pajaro, mamacita![19] Эль Сеньор плохой, хочет укусить el pajaro,… — к Элисон бросился Джонни.
— Мама, пусть Седрик не трогает el pajaro — ты сказала, у el pajaro есть los ninos[20], ему нужно их кормить… мама…
— El pajaro, — ответила Элисон, — ничто не угрожает, Терри. Он вполне может о себе позаботиться.
Словно чтобы это доказать, пересмешник ринулся на Эль Сеньора и накрыл цель, больно клюнув кота под хвостом. Затем он взлетел на ольху и издал свой боевой клич, первые четыре такта «Янки Дудл».
— Ну и ну! — сказала Элисон. — Если мы тут заведем еще какую-нибудь живность…
— И я думаю, — сказал Паллисер, расправившись с бутербродом и доставая сигарету, — что слоняться по округе и расспрашивать соседей — зряшная трата времени. Пустой номер, как я и сказал еще перед тем, как Мэтт услыхал про этого Фелкера. Это глухарь.
— Что ж, у тебя тоже есть нюх, — ответил Мендоза. Он только успел покончить со своим ранним ленчем у Федерико и откинулся на спинку кресла, когда в зал вошли Паллисер, Пигготт и Грейс; они рассказали о бездарно потраченном утре на Кортес-стрит. — Что там с Фелкером?
Паллисер пожал плечами:
— Человек как человек. Ну, может, чуть более въедливый, чем остальные. Совершенно не похоже, чтобы это был он.
— У него была стычка с миссис Дарли?
Грейс улыбнулся и допил кофе.
— Он живет в соседнем доме…
— Где, — печально добавил Пигготт, — в задней половине живет та женщина, которая убирает в конторах. Если бы только она была дома…
— И его беспокоило, что эта тетка Дарли создает пожароопасную ситуацию — со всеми ее залежами старых журналов, — продолжал Грейс. — Что, в общем, довольно естественно. Он предупредил, что известит пожарных, если она их не выкинет. Она сказала, что и не подумает, Но мне не показалось, что мистер Фелкер настолько горячего нрава, чтобы пойти и за это ее прикончить. Ему нужно было всего лишь позвонить пожарным — они бы ей предписали их выкинуть, и ей бы пришлось подчиниться. Это Фелкер знал.
— Буря в стакане воды, — сказал Паллисер. — Все именно так, как я говорил: либо кто-то думал, что у нее там спрятаны сокровища, либо просто зашел прибрать ее пенсию. Глухое дело. Из лаборатории что- нибудь пришло?
— Нет, — ответил Мендоза. — Дом в таком состоянии — они могут вообще ничего полезного не найти. Я склоняюсь к мысли, что ты прав, Джон, Но мы все равно должны с ними работать — глядишь, чтонибудь да выясним, — он взглянул на часы. — Caray[21], час двадцать, пора и на работу возвращаться, — он подозвал официанта, чтобы расплатиться.
Они вышли на улицу к автостоянке, расположенной возле ресторана.
— Эй, — неожиданно сказал Паллисер. — Что… — Тут где-то поблизости раздался выстрел.
— Патрульная машина… — проговорил Пигготт, и они бросились бежать.
На перекрестке стоял черно-белый полицейский автомобиль. Двое в синей форме находились подле
