— А! — вырвалось у Элисон, которая тут же сделала свои женские выводы. — Конечно, я понимаю — время, пока вас не было…
Роберта взглянула на нее.
— В прошлом году, в августе, я была помолвлена с человеком по имени Ли Стивенс. Он тоже учитель, преподает естествознание в выпускных классах. Мы собирались пожениться в этом июне, после окончания занятий в школе… Я вернулась домой в мае и сказала миссис Вансситарт, что могу закончить учебный год или подождать до сентября. Она ответила, что остался всего лишь месяц и лучше подождать до осеннего семестра. В общем-то, резонно. Потом она спросила: «Что там за разговоры насчет того, что вы уехали, чтобы родить ребенка?»
— Ну разумеется, — сказала Элисон. — Выводы соответствующие.
— Я обнаружила, что дело уже сделано. Почти все слышали какие-то сплетни. Вы знаете, как быстро распространяются подобные вещи. Насколько я понимаю, у Маргарет был единственный, так сказать, источник информации — Эвелин Карр, другая ее знакомая. Дочка Эвелин ходит в ту школу, где я преподаю. Конечно, все эти слухи так и зародились — когда они вдвоем собирались и сплетничали понемногу. Я это точно узнала. А слухи подобного рода похожи на снежный ком. Девять десятых моих знакомых на три четверти были убеждены, что я уехала, чтобы… родить незаконного ребенка. Во всяком случае, Ли был убежден,— добавила она отрывисто.
Ее собеседники молчали.
Роберта взглянула на сигарету.
— Он был вполне откровенен. Теперь вы видите, что это за грязная и глупая история. Я хочу сказать, любой мог без особого труда узнать, что все неправда. Стоило написать письмо Джиму, позвонить в Феникс по телефону. Только, разумеется, никто ничего не сделал. Ли — тоже. Когда мы с ним говорили, я стала над всем этим смеяться, потом сказала: «Ради Бога, давай все выясним. Позвони Джиму и спроси, где я была». Но видя его отношение, я поняла, что от этого проку будет мало и в конце концов расторгла нашу помолвку.— Она чуть-чуть улыбнулась Мендосе. — Надо ли говорить, лейтенант, что я хорошо поняла: Ли Стивене не очень-то завидная добыча, раз он так мало мне доверял и в меня верил. К счастью — ведь школьные учительницы, точно жена Цезаря, должны быть очень осторожны,— миссис Вансситарт мне поверила. Она меня знала. Иначе я легко могла бы потерять работу. Даже убедившись, что вся история — сплошная выдумка, она могла бы сказать, что сам факт появления слухов — достаточная причина для увольнения.
— И зачем тебе такой? — сказала Элисон. — Найдешь кого-нибудь получше. Со мной так уже было, Роберта, не переживай.
Роберта ей улыбнулась.
— Я и не переживаю. Какого-нибудь обаятельного принца? С тобой произошло что-то подобное?
— Да… Ты ведь не избегаешь мужчин после того, как он… просто услышал и всему поверил?
— Нет. Нет, не избегаю. Я не стала точить зуб на Маргарет и строить коварные планы ее убийства из-за того, что она разлучила меня с моим дорогим возлюбленным. Сперва я была в дикой ярости, а потом испытала большое облегчение от того, что меня не уволили. Зато высказала ей все, что думала. Сказала, что это равносильно клевете и… в общем, еще кое-что. Разумеется, она отвечала, что не имела в виду ничего плохого, глупые догадки болтливых подружек, а Эвелин не следовало их распространять, и так далее, и так далее. Бесполезно было пытаться припереть ее к стенке, заставить признаться. Дело было сделано. Я махнула рукой. Теперь вы видите, почему я не любила нашу Маргарет… Нет, со временем я поняла, что Ли не слишком удачная партия, раз он так легко от меня отвернулся. В сущности, я думаю, он, возможно, и сам хотел от меня избавиться, а тут удобный случай…— Она криво усмехнулась.— Он живет с матерью-вдовой. Преданный сын. Ему тридцать восемь лет.
— И даже это, — довольно сказал Мендоса, — может вписаться… Этот мистер Джордж Арден, да… Таких женщин, как вы, мисс Силверман, или как моя жена, — одна на миллион, вы можете быть объективной. Это очень ценно. Она совалась не в свое дело. По всему видно, вмешивалась не только в вашу жизнь.
— Буду с вами откровенна, лейтенант, — ответила Роберта с улыбкой. — Это первое, что пришло мне в голову сегодня днем, когда пришел тот славный полицейский сержант и стал задавать вопросы. Я не сказала сержанту, но мысль в голове промелькнула: своим вмешательством она задела кого-то слишком сильно.
— Та же самая идея насчет нашей Маргарет, — сказал Мендоса, вставая,— возникла и у меня. К тому же она состояла в клубе по оказанию помощи. Да… раздавала непрошеные советы, в этом деле социальные работники обычно преуспевают. Клуб как раз на ее улице. Большое спасибо, мисс Силверман.
— По крайней мере я узнаю что-то новое. Даже не представляла, что в наши дни у полиции такие светские манеры. Тот сержант, его зовут Паллисер. Очень вежливый молодой человек, очень грамотный.
— Это ударная сила полиции, мисс Силверман. По крайней мере мы так думаем. Без сомнения, вы нам очень помогли… Элисон, пойдем, не будем больше задерживать леди.
В дверях Роберта сказала:
— Кто бы он ни был, что бы там ни произошло, вы его найдете. Потому что вы в своем деле — прямо как Маргарет, въедливый.
— Картинка-мозаика, — сказал Мендоса. — Все кусочки разбросаны не пойми как. Моя обязанность — сложить из них целое… Еще раз спасибо, спокойной ночи.
По своей природе расследование убийств всегда хлопотное занятие. В расследовании находилось «дело Бенсона», которое уже стало проясняться, и шесть или семь других, более или менее продвинутых, но требующих к себе внимания множества людей; там еще порядочно надо распутать. В девять сорок утра в понедельник, когда поступило сообщение о новом убийстве, свободных людей для осмотра места происшествия было мало. С некоторыми сомнениями Хэкет поручил это сержанту-детективу (третьей степени) Джону Паллисеру. У Паллисера хорошая репутация, и он смышленый парень, подумал Хэкет. Ему не хватает только опыта, а приобрести его можно лишь одним способом.
Паллисера охватили сложные чувства. Он надеялся не совершить какой-нибудь глупости. Вместе с фотографом и врачом он отправился к месту происшествия.
Труп был не очень симпатичный. В то время в сердце Лос-Анджелеса многое перестраивалось: старые дома сносились, новые поднимались вверх. Расчищались бывшие трущобы. В нескольких кварталах от полицейского управления недавно снесли здание старой конторы из красного кирпича. Затем приехали бульдозеры, чтобы разровнять площадку и вырыть новый более глубокий котлован под фундамент для будущего строительства. Бульдозеры еще не закончили работу. Сегодня утром в девять тридцать ковш одного из них, захватив груду песчаного мусора, подцепил нечто неожиданное — труп.
— К сожалению, бульдозер осложнил дело, — сказал раздраженно доктор, — машина обошлась с телом не очень-то мягко.
Паллисер подумал, что это неплохая идея — закопать труп именно здесь. Только тот, кто это сделал, не учел, что бульдозеры еще не закончили.
Это было тело женщины. Позже доктор Бейнбридж расскажет больше. Сумочки нет. Молодая женщина, блондинка, в дешевом летнем платье.
При дополнительных раскопках сумочка не обнаружилась. Дальнейшие тщательные поиски среди развалин тоже ничего не дали. Оставалось только забрать тело для более подробного исследования и надеяться на случайность, которая может навести на след. Даже Паллисер понимал, что расследовать это убийство будет чертовски сложно — совершенно не за что зацепиться. В данном случае нет надежды и на Отдел по розыску пропавших, потому что они даже не могли дать фотографию в газету. Благодаря бульдозеру.
Паллисер сказал:
— Мы хотели бы получить полное описание как можно скорее, доктор.
— Да, конечно. Я сразу же его вам передам и, вероятно, к вечеру сделаю вскрытие. Здесь больше нечего делать. Она умерла примерно сорок часов назад, около того. О'кей, ребята, можете забирать. — Бейнбридж встал и отряхнул брюки. — Вот народ, оставляют трупы в самых идиотских местах.
