напряженной готовности. Полковник еще раз позвал своего слугу, не дождался ответа, чертыхнулся и захлопнул дверь. Приблизившись к одному из светильников, он щелкнул выключателем и сказал: «Чтоб тебя!» – когда лампа не загорелась. То же самое повторилось со второй и третьей лампами. Он подошел к камину и стал греть руки над углями, наверняка посылая в душе проклятия человеку, чей труп лежал на кушетке у него за спиной.
Аарон тихо поднялся из кресла и, пряча кольт за спиной, шагнул к полковнику. Последний, увидев его, охнул, отшатнулся и взмахнул руками. – Боже правый! – сказал он, придя в себя. – Я чуть не обделался с испугу... Это вы? Что происходит? Почему Рэнди не сообщил мне о вашем приезде?
Аарон не счел нужным пускаться в объяснения.
– Вы привезли пистолет? – спросил полковник.
Рука Аарона слегка дрожала, когда он направил кольт ему в грудь:
– На колени.
Черты полковника оформились в презрительную гримасу.
– Что за глупые шутки?
– На колени! – Это был даже не крик, а скорее взрыв, вырвавшийся из легких с такой силой, будто его энергия накапливалась там в течение долгого времени.
Полковник медленно опустился на колени; в лице его все еще читалось презрение.
– Что вы хотите?
– Я хочу, чтобы вы легли лицом вниз.
Полковник не спешил исполнять это требование, но после того, как Аарон выстрелил поверх его головы, мигом растянулся на полу. Пуля разбила оконное стекло на другом конце комнаты; от грохота выстрела у Аарона зазвенело в ушах. Он наклонился и шнуром от лампы связал за спиной руки полковника, уловив исходивший от того запах душистого масла. Дышал он громко и часто, как загнанная лошадь. Аарон помог полковнику подняться с пола и усадил его в кресло перед камином, а свое кресло поместил напротив – так, чтобы он мог наблюдать за каждым движением врага. Теперь, когда наиболее сложная часть операции была выполнена, он внезапно потерял разгон, как будто перед самым финишем на его пути обнаружилось препятствие, о существовании которого он не подозревал. Изначально в его планы не входило затягивать с казнью, однако сейчас он предпочел не спешить. Рано или поздно полковник сам подтолкнет его к тому, чтобы поставить финальную точку.
– Я здесь не один, имейте в виду, – сказал полковник.
Аарон не стал рассеивать его заблуждений насчет близкой подмоги. Незаметно для себя он сменил позицию активного участника событий на позицию стороннего наблюдателя, хотя и сам не мог понять, что его к этому побудило и зачем, собственно, он собирается вести наблюдение. Полковник не представлял собой никакой загадки. Это был ничем не выдающийся, типичный представитель людского племени, чей характер сформировался под влиянием животных инстинктов, усугубленных человеческой извращенностью. Но, может, первое впечатление было обманчивым? Глядя на полковника с его брюшком, выпирающим под купальным халатом, с этими потешными усами, трудно было представить его демоном зла – разве что мелким злодеем самого банального пошиба; но, быть может, это была лишь маскировка, потертые ножны, скрывающие острый как бритва клинок из черной дьявольской стали? Аарон решил устроить ему допрос.
– Как могли вы поступать с ней таким образом? – спросил он и сам удивился звучности своего голоса.
Полковник поморщился:
– О боже! Что она наплела в этот раз?
– Угрозы, насилие, разрушение ее личности... Ваш стандартный набор методов.
– Сколько раз вам говорить?! Эта женщина использует вас в своих целях. Она...
Аарон навел на него кольт, и полковник умолк, не закончив фразу.
– Я здесь не затем, чтобы выслушивать обвинения в ее адрес, – сказал Аарон. – Какова бы она ни была, это вы сделали ее такой. В прежние времена я знал ее как честнейшую и во всех отношениях достойную женщину.
Полковник обескураженно уставился на Аарона, затем скривился от боли, пытаясь переместить связанные руки в более удобное положение.
– Вы не даете мне возможности оправдаться, – сказал он. – Как я могу ответить на ваши вопросы, если вы отказываетесь взглянуть на вещи с моей точки зрения?
– Вы меня не поняли. Я не жду от вас оправданий. Вам нет никакого оправдания. Я только хочу, чтобы вы объяснили мотивы своих поступков. Но если ваше объяснение сведется лишь к нападкам на мою кузину, я не вижу смысла продолжать беседу.
– Вашу кузину? – полковник рассмеялся.
– Да, мою кузину. Вас чем-то не устраивает этот термин?
– Она, что, в самом деле, ваша кузина? – Его изумление казалось таким искренним, что могло бы сбить с толку менее проницательного наблюдателя, чем Аарон. – Я этого не знал... Почему вы мне раньше не сказали?
Аарон промолчал. Он решил, что любая ответная реакция может поощрить полковничью инсценировку сумасшествия – чем еще, кроме этого, можно было объяснить нелепое отрицание того факта, что полковнику известно о родственных отношениях между ним и Сьюзен.
А полковник со все возрастающей настойчивостью повторял свой вопрос: откуда он мог это знать? как могло случиться, что он этого не знал? Поскольку Аарон хранил молчание, полковник попытался шире сформулировать вопрос: что здесь вообще, черт возьми, происходит? Опять не добившись ответа, он перешел к угрозам:
