– Ублюдок крепко держит меня в руках. Меня, мой бизнес... все.
– «Блэк Сан Продакшнз»? Фирмой владеет Пинеро?
– Он владеет всем.
– Мне нужно знать больше. – Демпси приставил пистолет ко лбу Боргезе. – С кем я могу поговорить?
– Никто из этих парней не станет с вами говорить. – Боргезе прочистил горло. – Может, девица, которая раньше работала на меня. Она жила с Пинеро, потом порвала с ним, явилась ко мне за деньгами. Она до смерти его боялась. Переехала, сменила имя. Возможно, она расскажет что-нибудь.
– Знаешь, где она живет?
– Да, я посылаю ей деньги. Она тоже держит меня на крючке.
Демпси поднял с пола записную книжку и ручку Боргезе.
– Напиши имя и адрес.
Боргезе написал и протянул записную книжку Демпси. Он взглянул на нее. Донна Касс. Адрес – на Стейтен-Айленд.
– Женщина напугана до смерти – и переезжает на Стейтен-Айленд?
– У нее больной ребенок, живет с бывшим мужем. – Боргезе уронил подбородок на грудь и тяжело дышал. – Она не хотела уезжать далеко.
Демпси сунул записную книжку в карман. Он снова направил пистолет на Боргезе, исключительно в воспитательных целях, но в следующий момент испытал острое желание спустить курок. Он не мучался бы никакими угрызениями совести. Он словно наяву почувствовал кровавый запах, стоящий в комнате. Этот человек являлся соучастником преступлений. Этот жирный боров, косящий под Тони Сопрано, с вросшим в мясо толстого безымянного пальца обручальным кольцом, который каждый вечер возвращается в свою квартиру в Джерси, где его дети таскают у него деньги из бумажника, а заплывшая жиром жена утробно хрюкает под ним по ночам; а на следующий день он отправляется на работу в своем навороченном автомобиле и просиживает задницу в офисе, лапая секретарш и названивая другим жирным ублюдкам, с которыми сговорился кинуть других ублюдков, рангом пониже; а раз в неделю выуживает из толпы и отводит в кабинет молоденькую девицу, после чего от нее остается всего лишь влажное пятно на бетонном полу...
– Эй, не надо! – проговорил Боргезе, облизывая губы. – Без дураков! Я выложил все, что знал, приятель.
Демпси пришлось совершить над собой усилие: казалось, воздух затвердел и не давал шевельнуть рукой. Он с трудом отвел пистолет в сторону.
– Сейчас был опасный момент, – сказал он. – Ты понимаешь, о чем я?
– Да.
– И ты знаешь, через что мне пришлось пройти в последнее время, верно?
– Я читаю газеты.
– Очень хорошо. Тогда ты, наверное, читал, что я нахожусь на грани нервного срыва.
Боргезе кивнул и снова облизал губы, избегая смотреть Демпси в глаза.
– Отнесись к этому серьезно, – сказал Демпси. – И друзьям расскажи.
Отвар пионии напоминал на вкус размешанную в воде землю, но Демпси выпил все до последней капли и забрался под покрывала, постеленные Мариной на диване. Он ожидал увидеть у нее в квартире потертую мебель, постеры на стенах, кофейные чашки, используемые для хранения безделушек. Но Марина оказалась очень женственной натурой. Мягкие подушки, комнатные растения, светлые обои; журналы на кофейном столике; несколько афишек танцевальных вечеров в рамке; корзиночки с саше, источающие аромат натуральных ингредиентов. Никаких открыток с котятами на виду, но если поискать, одна-другая наверняка найдется.
Марина вышла из ванной в футболке и поношенных шортах и выключила верхний свет. В бледном свете уличного фонаря, струившемся в окно, четко вырисовывалась тень от раздвоенной ветки клена. Она присела на край дивана и спросила, все ли в порядке, объяснила, где найти кофе, и сказала, чтобы он не боялся разбудить ее утром: она снова заснет. Демпси знал, что она хочет, чтобы он дотронулся до нее, взял за руку. Она погладила костяшки его пальцев.
– Как твой глаз?
– Он меня здорово доставал, но сейчас я его не чувствую.
– Мое благотворное влияние. Действует безотказно.
– Думаешь, оно?
– О да. Не раз проверено. – Она переплела свои пальцы с пальцами Демпси и сказала осторожно, словно не зная толком, как выразиться: – Надеюсь, я тебя не пугаю. Я понимаю, что слишком сильно на тебя наехала.
– Я выгляжу испуганным?
– Поначалу выглядел. Ты все еще немножко не в своей тарелке. – Она поерзала на диване и прижалась к нему бедром. – Полагаю, дело в Тико, а не во мне.
– Это точно.
– Хорошо. – Она легонько толкнула Демпси в плечо свободной рукой. – Я больше не стану задавать тебе никаких вопросов, но все-таки... Ты в конце концов расскажешь мне, что происходит?
– Конечно. Как насчет воскресного утра? Мы сходим в кафе.
