– Я скажу вам. И вы можете посмеяться над моими словами. – Пареньки на роликах прокатились за окном, и она проводила их взглядом. – Бог по имени Олукун смотрит на вас. Вы привлекли его внимание. В вашем глазу пребывает всевидящий глаз божества. То, что вы видите сейчас, есть начало того, что видит он. Чтобы увидеть больше, вам надо смотреть глубже.
– И вы собираетесь научить меня?
– Если вы откроетесь, я помогу вам.
Глядя на Сару, которая стояла перед ним, излучая покой, словно современный ингибитор вихревых энергетических потоков, Демпси вдруг поверил, что она действительно в силах помочь ему, хотя в глубине души чувствовал, что она мошенница. И все же ему хотелось верить, что в большом городе, где красивые женщины знают себе цену и применяют свое знание и умение с выгодой для себя, живет хоть одна красавица, готовая указать ему путь к спасению, произнести настоящие магические заклинания, а не просто задурить голову шаблонными фразами.
Правда, он не нуждался в спасении.
Он ничем не запятнал себя, был оправдан.
– Я не смеюсь, – сказал Демпси.
– Будете. – Она положила ладонь себе на затылок, склонила к плечу голову в плавном движении, свойственном, похоже, всем женщинам. – Но завтра... может, и не будете.
Направляясь по скоростной автостраде к центру города, Демпси подумал, что решение уйти из полиции принято вовремя, ведь если расовая, религиозная или половая принадлежность не должна иметь значения для начальства, то увлечение сотрудника культом вуду вряд ли будет способствовать продвижению по службе в Полицейском департаменте Нью-Йорка. А не-плохой сюжет для книжки. Сержант Шанго расправляется с плохими парнями, подвешивая мерзавцев за волосы и перерезая им глотки. Зомби в истлевших лохмотьях вылезают из канализационных люков, воя загробными хриплыми голосами, а потом съеживаются и рассыпаются в прах, пораженные адскими стрелами зеленого огня, выпущенными доблестным сержантом. Один из каналов кабельного телевидения раскручивает какого-нибудь голливудского неудачника, второсортного актера, опустившегося до ведения еженедельных программ. В паре с ним работает комик Том Арнольд или Энди Дик. Действие происходит на Манхэттене в неком параллельном мире – все ледники растаяли, а небоскребы сплошь заросли светящимся в темноте лишайником и ползучими вьюнками. По черным рекам улиц плавают хищные морские монстры. Городом правит Человек-рыба из лавки лекарственных трав. Его глаза мерцают, словно фосфоресцирующие гнилушки, а складки брюха провисают, как старый гамак. На обложке черные силуэты зданий на фоне огромной кроваво-красной луны и гигантские щупальца над «Эмпайр Стейт Билдинг», одно из которых обвивается вокруг головы Статуи Свободы.
Город На Болоте.
Численность населения – всем плевать!
На Демпси вновь накатила слабость. Он припарковался, зашел в кафе в квартале от перекрестка Лексингтон и Тридцать третьей, уселся за столик и попытался во всем разобраться. Если не считать предостережения Сары Пичардо попыткой давления на психику и принять все ее слова за чистую монету, имеем следующее: факт первый: он находится между двух противоборствующих сил; факт второй: одна сила его использует, другая пытается убить, и какая бы сила ни победила, он все равно умрет; факт третий: Сара Пичардо заявила о своей готовности помочь ему; следовательно (если только она не врала), она не представляет ни одну из двух вышеупомянутых сил; факт четвертый: кто-то из близкого окружения представляет для него угрозу, человек, которого он хорошо знает; факт пятый: Лара был не тем, кем казался. Что такое пиония, черт возьми? И не надо забывать про Олукуна.
Легче всего разобраться с фактом четвертым. У него немного близких людей. Элиза отпадает, Хейли тоже. Его родственники живут в Джерси. Значит, остаются Пинеро и парни, с которыми он играет в баскетбол.
Следовательно, остается Пинеро.
Сара Пичардо назвала человека, желающего Демпси зла; а поскольку она дала понять, что имеет в виду не Лару, значит, остается детектив, приходивший к ней с расспросами несколько дней назад. Если только это не прабабушка, поскольку только о ней одной, помимо всех прочих, Сара упомянула в разговоре. Конечно, она умудрилась все обставить таким образом, что Демпси в конечном счете сам спрашивает, сам и отвечает. В этом вся суть мошенничества. Но разве она не испугалась бы Пинеро, если б увидела в нем потенциальную угрозу? Разве стала бы упоминать о нем? Нет, она бы нашла способ выкрутиться. Она бы сказала, что еще не поняла, какая роль уготована Демпси во всей этой истории, и посему не считает нужным сообщать какие-либо сведения. Она бы сказала, что своим молчанием хочет подтолкнуть Демпси самостоятельно разобраться во всем. Тем не менее мысль проследить за Пинеро казалась дельной. Замешан он в вудуистской практике или нет, у него наверняка есть пара секретов, которые стоит узнать. До сих пор Демпси не принимал в расчет, что Пинеро в своих действиях руководствовался отнюдь не избытком служебного рвения, а другими побуждениями; но теперь, с учетом всех всплывших фактов, разве трудно было предположить, что именно он подстроил смерть Лары? Он заметил Лару на подходе к дому, назвал парня подозрительным типом, убедил своих напарников, что этот человек опасен. Они здорово сомневались – особенно Хейли, – но Пинеро упорно настаивал на своем. Он первый открыл огонь и последний перестал палить. Продемонстрировал минимум раскаяния на публике и не выказал ни малейшего раскаяния в кругу своих знакомых. Демпси напомнил себе, что предпринял данное расследование исключительно из спортивного интереса, но он был бы очень рад доказать вину Пинеро, особенно если таким образом снимет часть вины с себя. Так что к чистоте его страстного стремления изобличить Пинеро примешивалась доля личной заинтересованности. Он уставился в окно отстраненным немигающим взглядом, завороженный ритмичным мельканием мужчин в длинных пальто – бесцельным, беспорядочным движением, пульсирующей диорамой тусклых тонов, время от времени прорезаемой яркими пятнами женских курток; стук и звон посуды на кухне служил сопровождением картины, запечатленной на периферии сознания.
Официантка принесла завтрак двум мужчинам за соседним столиком, и запах бекона вернул Демпси к действительности. Он понял, что голоден, знаком подозвал другую официантку и заказал яичницу с беконом, бифштекс и сок. Можно двойную порцию бекона.
– Не боитесь холестерина? – спросила официантка, худая девица лет тридцати. – Так можно и сердечный приступ себе устроить. – Она сухо улыбнулась, давая понять, что шутит, но Демпси заподозрил в ней вегетарианку.
Когда он принялся уплетать завтрак, уровни жизненной энергии у него стали быстро повышаться, как будто индикатор энергии, поднимаясь по шкале, достиг максимальной точки. Черт, ну и аппетит у него! Он уже много месяцев не испытывал такого голода. Демпси ел почти полчаса, потом заплатил по счету и поехал в сторону Бруклина. Он неохотно признавал правоту Пинеро. Попытка разобраться с проблемами, даже таким окольным путем, приносит больше пользы, чем тоскливое прозябание в четырех стенах. Демпси
