Может, оборванцы в деревне не хотели говорить прямо. Может, кусали нас в задницу. Не в первый раз.»
ГРоб, набирая код наркосмеси, пренебрежительно фыркнула. «Мы просто будем сидеть и кайфовать, пока дерьмо не рассосется? Таков план?»
Бакстер проверил смесь на ее компьютере, сказал добавить амфи, потом обратился к Уилсону: «Просмотри жемчужину для нее.»
Внутренность жемчужины состояла из камер и камер, которые казались бесконечной прогрессией комнат разных пропорций. Уилсон отрапортовал и Бакстер сказал: «Поняла, ГРоб? Бесконечность. Эта комната, потом другая, и еще, и еще… Ухватила картинку?»
Неторопливый тон ГРоб отражал ее новое химическое состояние. «Не-а, мужик. Я не усекаю. Как такое возможно?»
«Именно! И я хочу все это объяснить.»
Она, похоже, даже не заметила сарказма в голосе Бакстера и ждала, что он даст объяснение. В конце концов, до нее, кажется, дошло. Голова ее склонилась набок, как если бы под тяжестью осознания, что никакого объяснения не последует. Улыбка тронула уголки рта, напряжение на лице спало. Ей можно было дать семнадцать, сонная девушка, пробуждающаяся после ночи с любовником, и вспоминающая эту ночь. «Наверное, это наш путь», сказала она.
Туманное заявление, но Уилсон понимая безнадежность их ситуации, запертых в ловушке гигантской жемчужины, у которой нет конца, где всюду бродят дьяволы-вервольфы, без направляющих указаний командования, возможно, с шестьюдесятью девятью погибшими, он точно понимал, что она имеет в виду.
Они шли сквозь комнату за комнатой, больше сотни по подсчетам Уилсона, по существу одинаковых. Роскошно обставленных и в беспорядке, единственным знаком предыдущего обитания были пятна крови на двери, сквозь которую они вошли в жемчужину. Незадолго до полудня они открыли дверь и нашли, что она ведет не на поле цветов, а выходит посреди медного леса. Наверное, того леса, который ДеНово ошибочно принял за золотой, хотя Уилсону не ясно, как жемчужина может кончаться в его середине. Чахлые деревья и подлесок, каждая вена листа, каждая развилка ветви, изгиб корня сделаны с искусной тщательностью, поднимаясь к потолку пещеры. Температура в лесу почти обжигала. Пар поднимался от медной листвы. Растительность слишком густая и переплетенная, чтобы позволить легкий проход. Бакстер приказал снова забраться в жемчужину и устроил привал. Сказал, что отключится на часок. Приказал Уилсону закрыть дверь, ведущую в лес, и посторожить, пока они будут спать. Уилсон не верил, что сейчас хорошее время отдыхать, но он устал и не стал возражать. В центре комнаты, где они были, находился фонтан, его дно покрывала мозаика из белого и бирюзового кафеля. Уилсону нравился звук текущей струйками воды, поэтому он сел на краю, положив винтовку на колени. ГРоб сняла шлем и улеглась на какие-то подушки. Бакстер привалился к стене, вытянув ноги.
Уилсон был благодарен за время одиночества. Ему требовалось подумать и чтобы усилить мыслительные способности он заказал еще один укол IQ. Он подумал, не добавить ли капельку «божьей страны», но решил, что интересы Соединенных Штатов Америки могут войти в конфликт с интересами его собственного выживания, что — на самом деле — он всегда поступал именно так, до самого нынешнего момента, ставя их на первое место. Он выполняет свой долг, и зашел весьма дальше допустимого для IQ предела — его сердцу не нужен еще больший стресс. Наркотик поставит шоры вокруг его мозга, предотвратит просачивание мыслей о доме и удобстве, и он сконцентрируется на животрепещущей теме. Где они? Что это такое? Вот главные вопросы. Если он сможет понять, что случилось, может быть, ему удастся решить, где они. Он обратился к научной энциклопедии на экране шлема, прочитал статьи о квантовой физике, не врубаясь в них полностью, но достаточно, чтобы понять, что означает «изменения на квантовом уровне». Если бомба вызвала такие изменения… что ж, бомба, является совершенно не изысканным оружием, и изменения, ею произведенные, не должны бы быть дискретными. Результатом скорее всего был бы хаотический эффект. Он поискал слово «хаос» и нашел следующее определение:
«Состояние материи, в котором превалирует случайность; в частности: беспорядочное неорганизованное состояние первобытной материи до создания определенных форм.»
Место, в котором они находились, пещера, Рай, как ни назови, нельзя, думал Уилсон, описать, как неорганизованное, хотя преобладание случайности может быть существенным фактором. Каковы шансы, что они не повстречаются в пещере с чем-нибудь другим, кроме созданий, о которых он слышал либо от жителей, либо от Бакстера? Определенная форма была определенно наложена на хаотические обстоятельства. Здесь должен быть вовлечен какой-то антропоморфный элемент. Получаешь то, что видишь, или, лучше сказать, что ожидаешь увидеть. Так как первыми зрителями были жители поселка, и так как всю свою жизнь они жаждали увидеть Рай, то, когда случилось нечто непостижимое, они навязали первобытной материи форму Садов Аллаха, метафорические формы Корана, а потом распространили эту новость, так что все, кто явился впоследствии, имели в уме подобную возможность и поэтому могли ожидать подобного же. Дьяволы? Наверное, половина деревни ожидала не Рая, но ада — поэтому они оба склеились в нечестивый синтез. Или, возможно, как предположил Бакстер, жители утаили какие-то важные подробности. Это объяснение удовлетворило Уилсона. Он чувствовал, что мог бы увидеть в нем несколько дырок, если б принял больше IQ, однако он убежден, что истина близка к тому, что он нарисовал в воображении. Мысль, что может существовать согласная со всем истина, не оставляла его. Вполне мыслимо, что судный день, когда ад вырвется из-под земли, был уже близок, и бомба только инициировала это событие. Но ничего из этих соображений не помогло ему так, как он надеялся. Знание, где он находится, проясняет проблему, но не является ее решением.
ГРоб пошевелилась, встала и подошла к нему на краю фонтана. Она отстегнула латные рукавицы, сунула голые ладони в воду и сполоснула лицо.
«Давай, искупайся, если хочешь», сказал Уилсон, ухмыляясь. «Я присмотрю.»
Она робко взглянула на него. «У-гу.»
«Эй, я видел твою задницу и раньше.»
«Это было на тренаже. А увидишь сейчас, и примешь за разрешение.»
Четкие модуляции голоса и слово «разрешение», насторожили его. «Ты не на успокоителях», сказал он.
«Я накачалась IQ, когда отошла. Я хочу понять весь кавардак.»
«Ага, я тоже.»
«На что-нибудь наткнулся?»
Уилсон кратко пересказал ей теорию, потом спросил, что она думает.
«Близко к истине», сказала она, шлепая по лицу влажными руками. «Но я не думаю, что это место имеет какое-то отношение к Раю. Я думаю, это сплошной ад.»
«Откуда знаешь?»
«Те вещи, которые мы пока что видели, это цветы, волки и жемчужина с какой-то кровью на двери, где никого нет внутри. Возможно, что жемчужина сама из Рая, но тот, кто ее бросил, бросил в ад. Мы нашли дверь, которая ведет наружу, но она ведет к медным деревьям, с почти кипящим воздухом.» Сложным движением она вытерла левую ладонь о бедро. «Это ад.»
«Могут быть и другие двери.»
«Даже тысячи, но мне не кажется, что они выведут нас куда-нибудь в доброе место.» ГРоб сложила правую ладонь ковшиком, зачерпнула воды и полила себе на шею и грудь. «Может, отсюда и достигнешь Рая, но мне кажется, мы должны будем пройти на пути что-то особенно гнусное, чтобы добраться туда. И даже если мы найдем его, что на хрен мы там станем делать? Мы же неверные, мужик. Мы неверующие.»
«Ты, наверное, воспринимаешь все слишком буквально.»
«Если все принимать метафорически, то свихнешься.» Казалось, она хочет сказать больше, но она затихла, и Уилсон сказал: «Ну, и?»
«Нет, ничего.»
«Теперь уж не отвиливай. У тебя что-то есть, выкладывай.»
