было только его приближенным да солдатам, в которых еще подростками брали крестьян. Короче говоря, плохо было всем, хорошо – единицам.
– Мозги у него заросли, вот что! – выразился сэр Скареди.
О да, любезный паладин, зарастание мозгов – тяжкая и весьма распространенная хворь.
– Па-па-падонок! – сказал Монго.
К настоящему времени ситуация была такова: Альянс дышал на ладан, оппозиция почти загнулась, а Вортиген выигрывал по всем фронтам. Недавно, заручившись поддержкой пиратов Кроуба, он уничтожил флотилию эльфов и запер их в Витриуме, лишив гномов последнего пути сбыта товаров.
И тут случилось внезапное. Эльфийские ведьмы – да, оказывается, у эльфов есть ведьмы! – выдали предсказание. Я напишу его со строчной буквы и выговорю без придыхания, поскольку к предсказаниям у меня отношение скептическое. Любой фармацевт Харашты за сравнительно малую сумму продаст вам лечебный порошок, под действием которого можно предсказывать даже появление летающих слонов, и не только предсказать, но и увидеть. Но – шутки в сторону, предвидение действительно весьма зыбкая вещь. В одной Хараште тысяча астрологов и прорицателей. В этом бурном потоке крайне сложно отличить существо с даром от наглого жулья.
Предсказание касалось исхода противостояния с Вортигеном. Соломинка, за которую ухватился Альянс и те из Фаленора, кого допустили к тайне – недобитые аристократы, рыцари и духовенство. И все, кроме эльфов, рассуждали примерно так же, как я, то есть скептически. Для того, чтобы их убедить, и понадобился этот поход. Слово Оракула не подлежало сомнению. За более чем тысячу лет он ни разу не ошибся.
– Всего один вопрос и одна жертва, – подвел итог я. – Я хочу узнать его суть. Что именно предсказали ведьмы?
Эльфийка пристально посмотрела на меня. Выражение ее лица стало строгим.
– Мы не можем сказать напрямую. Это средство, которое даст нам победу в войне.
– Оракул знает, где собачка зарыла артефакт?
Она приподняла брови. Гритт, все время забываю, что она вышла из дома без чувства юмора.
– Это просто ответ. Из одного слова. Да – или нет.
– Да или нет? – я приподнялся. – То есть всего-то – да или нет?
– Мы все должны стать свидетелями этого слова, – сказал Альбо, зеленоватой глыбой возвышаясь над столом. – И пусть Атрей сделает так, чтобы ответ был – 'да'!
Да или нет. Гритт! Да – или нет! Я едва сдержался, чтобы не расхохотаться во все горло.
Да они все с ума посходили, что ли?
25
Я пересилил себя и не выругался. И не рассмеялся. И… В конце концов, дав слово, я возложил на себя ответственность за их жизни. Общий расклад мне понятен. Приведу к Храму, и пусть гуляют. Остальное – не мое дело. Хотя в голове неотвязно вертелась мысль, что меня держат за полудурка. Проросшее зерно светлой мысли, вернее. Но я дал слово.
Зашибись.
– Впервые за много лет у нас появился шанс покончить с Вортигеном малой кровью, – промолвила Виджи.
Малая кровь? В Хараште это обернулось свалкой в Ночной Гильдии и резней, которую старина Фатик учинил на Поющей Помойке. Денек, урожайный на трупы. То-то было радости гробовщикам.
Эльфы! Сообщив о предсказании куче народа, они, небось, думали, что путешествие удастся провернуть втихаря. Как бы не так! Теперь у них на пятках висит белобрысый миньон узурпатора, неглупый и дьявольски опасный тип, который хочет прикончить не только эльфов, но и меня.
Я тяжело вздохнул. Ну, что не спросил еще? И какими клещами мне вытягивать из них ответы?
Крайне занимательный вопрос: кто из них решил пожертвовать собой, сиганув в провал Оракула? Так ведь не скажут. Может, Альбо? И среди церковников, которые делают деньги на оптовой продаже замшелых преданий, есть чистосердные фанатики. Монго? Горячий юнец, он вполне… Имоен? Совсем девочка, лучше отправить в яму… Скареди? Да, безусловно – слишком прямой и честный, с сердцем, которое бьется по велению долга, он способен… Или это Крессинда? Надеюсь, упав, она проломит дно пропасти и свернет выю тамошнему мудрецу. Короче говоря, каждый из них готов на это безумие. Да и эльфы… Не-е-ет, Виджи не кинется в пропасть, разве что через мой труп.
И еще один вопрос: жертва-то жертвой, но как быть со словами Альбо о том, что
Мне захотелось присосаться к бутылке вина. Вместо этого я допил остатки холодного чая и спросил:
– Предсказание… Оно имеет временные рамки? Другими словами, как быстро вам нужно выт Оракула ответ?
– Время играет на руку императору, ибо наш Альянс слабнет с каждым часом, – сказала Виджи.
– Позор на его плеши! – выразился принц.
Значит, как можно быстрее. Хм. Но как быстрее – не получится. Нам придется пересечь четыре страны.
– Кто из вас выбирался за границы Фаленора? Аркония, Фрайтор, Мантиохия, может, кто-то бывал в самом Дольмире?
Молчат и смотрят. Альбо и Скареди, вдобавок, рубают пирожки.
Неловкая пауза. Имоен стыдливо опустила взгляд.
Так… Стало быть, никто, нигде, никогда. Другими словами, никто из них не видел ни хрена кроме своего угла и, может, части земель Альянса. Поздравляю, Фатик – у тебя семеро!
А ведь повезло. Впрочем, как всегда.
– Обычаи, дороги, народы, – для этого вы и нужны нам, Фатик, – сказала добрая фея.
Я кивнул. Утирать сопельки и менять подгузники, знакомая работа. Я мрачно обдумал наши перспективы.
– Главное условие. Отсюда и до Храма все слушаются меня. И только меня. Во всем.
– В разумных беспределах! – крякнул принц.
Залить бы тебе свинца в глотку.
– Во всем!
Виджи тронула его высочество за локоть. Он нехотя склонил голову.
– И вы дадите мне слово, что так и будет. Вы во всем подчиняетесь мне. Скажу плюхнуться в грязь – так и сделаете без раздумий.
– Грязь? Зачем в грязь? – изумился Монго.
– Чтобы спасти свою жизнь.
Он не понял. Я промолчал. Дорога научит. Не исключено, что Монго завершит путь с прорехами в зубном ряде, а при особом везении ему даже могут понадобиться костыли.
Я не церемонюсь с аристократами.
– Называйте меня мастер Фатик или просто Фатик. Слово 'варвар' под запретом.
Принц свистнул носом.
– Нам нужно пройти пол континента. Долина Харашты, Фрайтор, затем – Аркония, Арконийский хребет, и Мантиохия вплоть до самого Ридондо, где мы сядем на корабль, и… Сейчас вы поднимите ладони и поклянетесь слушаться меня и только меня.
Они не успели сказать и слова, как над нашими головами родился громовой чих, и стонущий голос
