Имею топор – готов путешествовать!

моего напарника пропел на все 'Полнолуние' строфу из гномьей шахтерской:

Ой-ой-ой, в забой! В забой! Пора в забой!

Ой! Ой! Ой!..

Тишина… Видимо, Олнику приснился дурной сон родом из детства.

Крессинда хмыкнула, а я мысленно спросил себя – не стоит ли случайно 'забыть' гнома на постоялом дворе?

Впрочем, какого черта…

Сэр Джонас Скареди поднял руку первым:

– Даю крепкое заднее слово!

– Чей-то тут думать, клянусь! – сказала Имоен, нахально мне подмигнув.

Остальные подняли руки почти одновременно, только Виджи слегка замешкалась. Последним, едва приподняв худосочную ладонь над скатертью, дал обет эльфийский принц.

– И еще кое-что. Предупреждаю сейчас, и не говорите потом, что вы не слышали! Если кто-то, подчеркиваю, кто-то вздумает прикрывать меня в бою от стрел, мечей, копий, и другого смертоносного барахла, клянусь святыми небесами, я сдеру с него штаны и всыплю по первое число! Пряжка, учтите, отставляет на заднице болезненные красные отпечатки!

Пять пар глаз покосились на меня недоуменно, шестая – с явной враждебностью, седьмая – та самая, серая и бездонная, способная обволакивать, увлекать и заключать в незримые цепи, опять уткнулась в стол. Пускай. Надеюсь, мое предупреждение достигло острых ушей эльфийской леди.

Заполучив полномочия диктатора, я повеселел. Может, путешествие не будет столь сложным, а?

– До того, как мы заключим сделку, я хотел бы услышать ответ на еще один вопрос. Разлюбезные государи эльфы, что Фрей пытался вытянуть из вас тогда, в нашей конторе?

Они не ждали этого вопроса и замешкались. Перекрестные взгляды показали мне, что альбинос хотел допытаться от них чего-то крайне важного (впрочем, смысл жизни он вряд ли искал).

– Сие мы не мо… – Квакни-как-там-его прервался, и, уставившись мне за плечо, приоткрыл рот.

Я отчетливо услышал скрип двери, но вскочить не успел – знакомый, преисполненный дутой важности голос произнес за моей спиной:

– Это ты Фатик Джарси? У меня для тебя письма.

Я подпрыгнул, отбросив стул. Передо мной стоял… Кривошлеп! В лоснящейся кожаной кепке с длинным козырьком и отутюженной униформе Посыльной Гильдии, с толстой сумкой на ремне.

Черт, как он смог нас найти? И как узнал меня со спины, хотелось бы знать? И, Гритт, какой осел не закрыл двери флигеля на засов?

– Это ты Фатик Джарси? – повторил он согласно цеховому уставу, хотя прекрасно знал меня в лицо. – У меня для тебя письма.

Великая Торба!

– Как ты нас отыскал?

Он смотрел на меня, как на пустое место.

– Это ты Фатик Джарси?

– Я, черт возьми!

– У меня для тебя письма. Берешь?

А у меня был выбор?

Он порылся в сумке и выудил два письма, свернутых в трубки. Протянул мне одно.

– А второе? Ты же сказал – письма!

– Джабар велел, чтобы ты сперва прочел это.

Мое сердце немного успокоилось. Новоиспеченный глава Воровской Гильдии, конечно, имеет в окрестностях Харашты глаза и уши. Но где гарантия, что эти глаза и уши работают только на Джабара?

Я уставился на бумажку в руках Кривошлепа:

– Это? Почему?

– Он сказал, после второго письма у тебя не останется времени даже на то, чтобы натянуть штаны. С тебя три реала за доставку.

Я пожал плечами. Загадками изволит говорить Джабар. Развернул первое письмо. Написанное размашистым почерком моего друга, оно гласило:

'Фатик, вот копия цидулки, отправленной твоему старику через карликов еще позавчера. Короткая и малопокаянная, ты уж извиняй. Времени у меня нет, да и местечко стремное, в смысле, тот шалман, где я сейчас заныкался. Там темно и плохо пахнет, но это пустяки, главное – я пока жив. Писал своими словами, поскольку, видишь ли, ты умудрился набросать записку дедушке моими 'гадскими чернилами', которые имеют обыкновение выцветать через час до полной невидимости.

ПИСЬМО

'Здравствуй, дорогой мой дедушка Трамп Джарси!

Пишу эти строки, стоя коленками на горохе. Я каюсь безмерно. Пять лет я был сволочью поганой, но вчера прозрел, прямо глаза открылись! Поверь, я исправился, гадом буду! Прости меня, подонка! Новое дельце нарисовалось – пальчики оближешь. Сводить пару лосей кой-куда, это для меня как два пальца! Будь спок, монеток на карман отсыпят! Умоляю, восстанови меня в клановом союзе, ежели еще не поздно. Теперь я хороший.

Р.S. Топор я пропил, но ты не переживай, мой лучший друг Джабар – главный вор Харашты, и украдет для тебя тысячу топоров на выбор!'

Я покрылся холодным потом. Когда в глазах прояснилось, я обнаружил, что стою, тяжело опираясь на стол, а мое тело бьет мелкая дрожь. Пожалуй, тон письма и дурацкие покаяния в стиле бывалого мастера воровской гильдии я пережил бы спокойно, если бы не приписка. Дедушка! Несчастный дедушка! Весть о фамильном топоре, который я якобы пропил (Гритт, а ведь я в самом деле пропил свой топор!), сведет его в могилу!

Письмо, скорее всего, уже на пол пути к горам Джарси, коротышки не медлят с доставкой корреспонденции. Фургончики у них прочные, и лошадки выносливые. О-ох-х…

Я молча разорвал бумагу пополам, потом еще три раза пополам, скомкал обрывки, скатал из них в ладони шарик и бросил на стол.

'Гадские чернила' для составления липовых купчих, мог же догадаться, идиот!

За столом царило молчание. Взгляды, естественно, протыкали мне спину. Что там со вторым письмом, к чему Джабар упомянул мои штаны?

'Дорогой Фатик, ежели ты думаешь, что тебе пишет новый глава Ночной Гильдии, здорово же ты ошибаешься. Нет, сначала-то все прошло гладко, а вот потом меня сковырнули и так намылили шею, что до сих пор сидеть не могу… Слушай сюда, и слушай внимательно: Мегасиндикат обанкротился и с потрохами запродан фаленорской Империи. Теперь вся Харашта по шею в дерьме, а твой белобрысый приятель всем заправляет. Синдики у него на подхвате, а кто рыпался – те давно кормят рыбок. В городе комендантский час. Сам я в розыске, как твой подельник. Нашей обожаемой Гильдией управляет коллегия прихвостней, другие гильдии – Маги, Убийцы, даже Охотники – все у Фрея в кулаке и напуганы так, что не успевают менять подштанники, а ведь они не пальцем деланы и юбок не носят.

Белобрысый злыдничает, сволочь! Он маг, или что-то вроде того, ходят слухи, что он имперский смертоносец. Один хрен, кто он, но дел натворил – лопатой не разгребешь. Долго рассказывать, но он кровожадный подонок, и запросто умеет убеждать.