«Silk Worm в пути…»
– Старик, ты в порядке? Круто мы с тобой сработали!
Сидней скупыми профессиональными движениями осматривает труп десантника. Он переворачивает его на спину, и я вижу, как маскировочный костюм меняет цвета, подстраиваясь под мостовую. Поверх бронежилета – логотип MARAUDERS. Слышен шум приближающегося вертолета.
– Жаль вот только, жилет маловат! – огорчается Сидней, надевая прибор ночного видения. – Зато, старик, у нас теперь отличные глазки!
«Silk Worm: вижу цель».
– Тим, валим отсюда! – кричит Сидней, хватая автомат и рацию. – Держись меня!
Он бежит через улицу к высокому дому с колоннами, пригнувшись, то и дело ныряя из стороны в сторону, чтобы не быть легкой мишенью. Вдали что-то оглушительно ухает, о мостовую передо мной разбивается массивная статуя, сорвавшаяся с крыши.
«Тщщщ… Мы потеряли Big Pig».
«Это Zynaps. Спутник на связи… Еба-ать… Да сколько ж их тут… Сейчас передам картинку с Театральной. Девочки, берегите себя!»
«Тщщщ… У нас проблемы, красотки… Дюша, отмена задания!»
«Silk Worm: вас понял».
«Всем боевым единицам: перегруппироваться. Связь через Zynaps. Алгоритм BLOWFISH. План штурма 2Е».
На лестнице в парадном стоят пальмы в кадках, красная ковровая дорожка кое-где вырвалась из сдерживающих ее позолоченных скобок и пошла волнами. Мы бежим наверх, перепрыгивая сразу через несколько ступенек.
«Тщщщ…»
Сидней вскидывает автомат и стреляет на звук рации.
«Zynaps: мы потеряли Ektomorf. Девочки, давайте пособранней!»
«Тщщщ…»
Из динамика доносится какой-то исковерканный скрежет.
– Переключи на BLOWFISH! – говорит Сидней.
Мы останавливаемся на последнем этаже и опускаемся на лестницу. Сидней тяжело дышит – он пытается подцепить занозу в ступне поломанными грязными ногтями.
– Покажи-ка свою штуку, – говорит он, – ну, эту, черную…
Я достаю лиса. Он стал еще больше и тяжелее. Живот распух огромным шаром; если бы не резные дырочки и полости внутри, его можно было бы принять за беременную лисицу. Статуэтка липнет к пальцам – она покрыта свежей черной смолой, на которой понемногу начинают проявляться золотые буквы «Soooooo», закручивающиеся по спирали. Больше никаких грубых следов резца: все линии стали плавными и вытянутыми. Сидней завистливо смотрит на лиса.
– Старик, ты же меня не бросишь тут одного, правда? Мы до утра передохнем, пожрем чего-нибудь, а потом найдем и мой Тотем. Тут недалеко на реке должен быть дебаркадер, он там, я точно знаю. А нам надо держаться вместе, старик, поодиночке тут не выжить… Ах ты, зараза! – он резким движением выдергивает занозу. – Ну что, пойдем?.. Перекантуемся пока у аборигенов…Сидней настойчиво колотит в дверь минут десять, прежде чем нам открывают. Перепуганный мужчина с разъевшими рыжую шевелюру залысинами несколько мгновений смотрит на нас поверх цепочки, затем по-женски охает и хватается за сердце. Вообще-то, есть из-за чего: босиком, в своем грязном пальто и с прибором ночного видения на глазах Сидней напоминает не то Франкенштейна, не то студента-ботаника, помутившегося рассудком после экзамена по латыни. Я забираю у него автомат, который он тайком протягивает за спину.
– Все в порядке, товарищ! – говорит Сидней, смущенно снимая с лица окуляры. – Свои! Лысый пугается еще больше, но, когда Сидней мельком показывает ему какое-то удостоверение, все же убирает цепочку и дает нам пройти.
Длинный коммунальный коридор, в котором клубятся кухонные запахи: кислая капуста, селедка, что-то подгоревшее… Вырезанные из газет карикатуры, наклеенные на ватман за стеклом; скелет велосипеда на ржавом крюке.
– Надежные товарищи есть? – строго спрашивает Лысого Сидней. – Нужно поставить часовых у входа.
– Я… Кхм… Могу… – откашлявшись, говорит Лысый. – И Александр Семеныч еще.
– Кто такой? – Проверенный товарищ! Еще в «Гильотине» вместе начинали…
– Верю! – Сидней покровительственно хлопает его по плечу.
– А что происходит? Война? Или… – Большое дело, товарищ!..
Лысый подозрительно изучает пальцы ног Сиднея, перепачканные в копоти. Тот ловит его взгляд и идет в наступление:
– Оружие в квартире есть? Валюта? Драгоценности?
– Варька наплела? – изменившимся голосом спрашивает Лысый. – Все врет, стерва! Это она за лампочку мстит! А только не брал я ее лампочку, чем хотите могу поклясться. Три года в МосГорПроме без единого опоздания, да вы любого спросите. А ее сынок-то, наверное, сам и спер!
– Товарищ…Сидней укоризненно смотрит на Лысого, словно игральную карту вращая между пальцев свое загадочное удостоверение.
