– Держите дверь, во что бы то ни стало. Нох, Робертсон, быстро со мной!
Не вслушиваясь, а твёрдо зная, что двое бросились следом, я метнулся к инструментам. Выхватив из кучи два лома, я протянул один Робертсону, а Ноху крикнул:
– Пустой бочонок, только сухой внутри, быстро!
Старик мгновенно исчез, а мы подбежали к каменной кладке, где были замурованы две бочки с порохом. Когда-то я досадовал, что они попались нам среди провианта: выбросить жалко, а хранить – опасно. Сейчас же в них было, как я надеялся, наше спасение.
– Бей! – коротко сказал я и обрушил лом на каменную стенку.
Спустя несколько минут кладка была разрушена настолько, что можно было добраться до бочек. Мы сбили верхние обручи с одной из них и сняли крышку. Нох уже стоял с пустым бочонком, прижимая его к животу.
– Сыпь! – задыхаясь, просипел я.
Шесть рук принялись стремительно метать в бочонок чёрный, шипучий порошок. В мгновение ока он наполнился, и мы потащили его к двери. Установив его перед самой дверью, я приказал:
– Теперь – все назад, к дальней площадке. Бэнсон, успокойте женщин и детей, на всякий случай приготовьтесь спустить их в корзине в океан. Если кто-то из пиратов прорвётся, плывите на их остров. Там есть вода и фрукты. Не думаю, чтобы у них оставались силы догонять вас. Джоб, Джейк, Робертсон, возьмите протазаны и спрячьтесь в какой-нибудь комнате. Задержите всех, если кто уцелеет, пока не отплывут женщины и дети. Потом прыгайте сами. Бэнсон подберёт вас внизу. Нох, скорее новый факел!..
Снова резкий стук в дверь, я даже вздрогнул.
– Эй, мастер! Время вышло!
Стив говорил властным, хозяйским голосом. За дверью похохатывали.
– Или мастер не знает? Но ведь у мастера есть серебряные часы, пусть он на них посмотрит.
– В последний раз! – глумливо взвизгнул Герберт, вызвав новый взрыв хохота.
Я шагнул вперёд, резко клацнул железным засовом, толкнул дверь. Голоса смолкли. В глаза хлынул почти ослепивший меня солнечный свет. В проёме выросла высокая фигура Стива в зелёном, расшитом золотом камзоле (не один я поживился на корабле), за поясом – два моих пистолета, шпага на роскошной перевязи.
– Всем стоять! – громко сказал я.
В дверь просунулись чьи-то головы, блеснул ствол мушкета. Герберт нарочито испуганно заойкал, его поддержали издевательским смехом. Из тяжело дышащих ртов пахнуло ромовой вонью.
– Вы подняли Чёрного Роджера, – перебил я их веселье. – Отныне вы вне закона. Сейчас вы вернётесь на берег…
– Что-о?! – заревел Герберт, протискиваясь в дверь сбоку от Стива.
– Или вы думаете, что это не порох?! – зло заорал я в ответ.
Схватив полную пригоршню чёрного порошка, я подкинул его в воздух перед собой. Он взметнулся плотным облачком, и в это облачко я сунул горящий факел. Мгновенно оно превратилось в огненный шар. Пламя хлопнуло, горячая волна ударила в грудь и лицо. Едко запахло пороховым дымом. Стив вскинул руку к лицу, попятился.
– Сейчас вы вернётесь на берег. После этого придёт один человек – один и без оружия. На переговоры. Всё. Теперь даю вам десять секунд. Если вы не уберётесь, от места, где мы стоим, ничего не останется.
– Дьявол!! – со жгучей ненавистью глядя на меня, Стив скрипел зубами.
– Или вы думаете, что у меня есть другой выход?! – я наклонил факел над бочонком.
– Бежим! – испуганно прохрипел Герберт и уже из-за спины Стива завизжал: – Он бешеный! Бешеный!
Стива схватили сзади, потащили к лестнице. Через мгновение их каблуки загрохотали по каменным ступеням.
ГЛАВА 12. ПУШКИ И ПЛОТ
ОЛЛИРОЙС
Нох забрал у меня факел, отдал подбежавшему Робертсону. Джоб и Джейк с протазанами встали у меня по бокам. Джоб восхищённо-недоверчиво покачивал головой, Робертсон принялся сметать с моего лица пороховые крошки.
В это время снизу донеслись крики. Мы вышли на террасу, сгрудились у барьера. На лестнице, на самых нижних ступеньках, лежал Даниэль. Стив что было силы бил его ногами.
– Ты сказал, что у них нет оружия и нет пороха!
И при каждом ударе он выкрикивал:
– Нет пороха?! Нет пороха?!
Поодаль, на песке, на коленях стоял Глэг. Алыми пальцами он сжимал разбитое лицо.
– Предатели умирают первыми! – громко сказал Робертсон.
