Каролина приникла к нему и безмятежно заснула.
Ей снились прекрасные сны любви. Поскрипывание сапог и легкий звон ножен разбудили Каролину.
Она присела в постели. Было почти темно, но Каролина увидела, что дверь приоткрыта и возле нее стоит высокий мужчина.
– Это ты, Рэй?
– Да. Прости, что разбудил тебя.
– Но почему ты встал так рано?
– Я отплываю с утренним приливом и просил Эндрю сообщить тебе об этом. – Он подошел к Каролине и прижал ее к себе. Его одежда коснулась ее груди, а длинные темные волосы, закрыв лицо Каролины, смешались с ее светлыми локонами. – Я позавтракаю и отправляюсь.
– О нет! – Встревоженная, она поднялась. – Я быстро оденусь и позавтракаю с тобой.
– Нет. Завтрак уже ждет меня, я заказал его еще вечером.
– Но ты не можешь отплыть! У тебя ведь еще не весь экипаж, ты сам так сказал.
– Я найму матросов в Плимуте.
– Тогда подожди, я проведу с тобой последние минуты.
– Нет, Каролина. – Он ласково уложил ее на постель. – Одевшись и позавтракав, ты захочешь сопровождать меня на пристань и еще, чего доброго, заплачешь на виду у всех. А я хочу помнить тебя такой, как сейчас. – Его руки скользнули по ее обнаженному телу, ибо в такую теплую ночь она спала без сорочки.
– О Рэй! – Каролина прижалась к нему. – Не покидай меня!
– Я не хочу покидать тебя, но должен ехать, Каролина. Останься же в моей памяти такой, как сейчас.
– Тогда возьми меня с собой, – жалобно попросила она. Он вздохнул:
– Поэтому я и надеялся уйти, пока ты спишь. Меня ждет опасное плавание, Каролина, и я не имею права рисковать твоей жизнью.
– Но…
– Эндрю отвезет тебя и сестру в Эссекс. И там вы дождетесь моего возвращения. Если что-то случится со мной, брат об этом узнает, и мой лондонский агент позаботится о твоем благополучии. Пока же я оставил деньги Эндрю, а кошелек с золотом для тебя на столе. Думаю, пока этого хватит.
Она схватила Рэя за рукав и откинула волосы, чтобы лучше видеть его.
– Почему ты оставляешь меня здесь? – в отчаянии вскричала Каролина. – Что бы ни было, я должна быть рядом с тобой!
– Вздор! – твердо возразил Рэй. – Ты должна быть в безопасности.
Она молила, упрашивала, даже угрожала, но он оставался непоколебим. Стоя с каменным лицом, Рэй повторял: «Эндрю присмотрит за тобой».
Он вышел, захлопнув дверь.
Каролина осталась одна в большой кровати. Она хорошо понимала, что бежать за Рэем и умолять его вернуться бесполезно. Но может, все-таки что-то можно сделать.
Каролина вскочила и быстро надела вчерашнее платье. Дрожащими пальцами она попыталась застегнуть крючки, но так и не справилась со всеми. С панье Каролина не стала возиться, и платье свободно падало с талии. Причесалась она наспех. Натянув чулки и сунув ноги в танцевальные туфли, она кинулась к двери, однако тут же вернулась, села за маленький стол и написала записку Вирджинии.
«Рэй согласился взять меня с собой. Я не успеваю даже упаковать вещи. Пожалуйста, забери их с собой в Эссекс. Можешь носить любое платье, какое тебе приглянется. Пожелай мне удачи».
И подписалась: Каролина. Сунув записку под дверь Вирджинии, она вернулась к себе и взяла кошелек с золотом. Каролина решила поехать на пристань, броситься в объятия Рэя и, пустив в ход все свои чары, убедить его взять с собой в рискованное плавание. Она знала, что Рэй отправляется на поиски самозванца, называющего себя капитаном Келлзом.
Но следует проявить осторожность. Увидев ее одну, беззащитную, в бальном платье, на пристани, где женщине нельзя появляться без спутника, Рэй, возможно, уступит. Но если увидит Каролину за завтраком, заставит ее подняться наверх и запрет в номере.
Она переложила мешочек с золотыми монетами в свой бархатный кошелек, тихо выбралась из комнаты и затаилась на лестничной площадке, откуда была хорошо видна дверь гостиницы.
Рэй быстро управился с завтраком. Через несколько мгновений Каролина увидела, что он вышел. Она быстро спустилась и, уже стоя у двери, услышала, что Рэй подозвал кебмена.
Каролина дождалась, пока стих цокот копыт, выбежала и села в кеб.
– Следуй за тем, что впереди, – велела она кучеру, – к пристани.
Каролина была уверена, что Рэй не заметил ее, ибо, выйдя из гостиницы, даже не оглянулся. Только плотнее нахлобучил свою треуголку, потому что с Темзы тянуло холодом, и решительно вскочил в кеб.
Лондон только пробуждался. На улицы выходили первые разносчики, подмастерья, боясь опоздать, спешили на работу, горничные, позевывая, прямо со второго этажа выплескивали помои в сточные канавы.
