— Мы много спорили с Фредом относительно того, где вас поселить…
К счастью, эту проблему легко решить!
— Я могу жить в моей комнате, а Реджи — в комнате для гостей. Мы все понимаем, мама.
— Точно так же считает и твой отец. Однако мне не хочется, чтобы твой жених решил, будто твои родители — ханжи. Мы тоже когда-то были молодыми!
— Реджи так не решит, мама. Он вырос в семье, где чтут приличия, и не станет настаивать на том, чтобы спать в комнате своей невесты! — быстро произнесла Дайана, внутренне похолодев.
Что она там еще придумала? Кажется, мать просто не знает, как ублажить этого распрекрасного англичанина. Ради блага семьи, естественно…
— Но ты выглядишь такой опечаленной, доченька!
Да знала бы она почему!
— Вовсе нет, мама. Я совершенно не настаиваю на общей спальне. Более того, я против.
— Я понимаю тебя и все-таки должна заметить, что твой жених — замечательный человек. Ты должна дорожить им. Я так рада, что ты наконец-то стала взрослой и можешь принимать решения самостоятельно!
Вот как! Стоило только найти себе приличного жениха и тут же получила право на собственные решения! Необычайно мило. Ни получая высшие отметки в колледже и университете, ни сделавшись модельером, создавшим не одну коллекцию модной одежды, ни добившись финансовой самостоятельности, Дайана почему-то не могла надеяться, что ее сочтут достаточно взрослой для принятия решений. Зато теперь, когда появился Реджи… Ей внезапно захотелось придушить его своими руками.
— Я не хочу сказать, что у вас с Реджи есть какие-то проблемы, — продолжала Олимпия, с неподдельным участием глядя на дочь. — Однако не забывай, что он наверняка нервничает в чужой стране, в непривычной обстановке. Когда твой отец впервые приехал на выходные к моим родителям, я думала, с ним случится сердечный приступ. Помни, что ты должна быть рядом с Реджи, поддерживать его во всем.
— И что все это значит? — обеспокоенно осведомилась Дайана.
— Что вам лучше поселиться в твоей комнате.
— Но…
— А я-то думала, что ты будешь рада, — удивленно протянула Олимпия.
— Я потрясена, — честно призналась Дайана. И представила, как вытянется лицо ее лже жениха, когда он узнает, что миссис и мистер Маринер столь прониклись его достоинствами, что отдают ему для ночлега спальню своей дочери, вместе с самой дочерью в придачу, чтобы только молодой человек, как выразилась Олимпия, «не нервничал»
— А как же папа? — попробовала возразить растерявшаяся Дайана. — Мне не хотелось бы, чтобы у вас возникли разногласия.
— С этим я разберусь. Пора бы ему понять, что тебе уже не десять лет.
— Послушай, мама, мы вовсе не хотим делать что-либо, что вас оскорбит. Реджи не против раздельных комнат. Мы обсуждали с ним это во время поездки.
Однако все было тщетно. Кто-то здесь сошел с ума, и это точно была не Дайана.
— Все в порядке. Вы нас не оскорбите. И еще одно… я надеюсь, что вы предохраняетесь? — непринужденно осведомилась Олимпия, окончательно вогнав дочь в краску.
— Мама, это уже слишком!
— Ты должна помнить о различных болезнях и беречь себя.
— Да-да, я все понимаю. — Секс был последней темой, которую Дайана хотела бы обсуждать с матерью.
— Просто позаботься о себе, хорошо?
Молодая женщина стиснула зубы.
— Хорошо, мама.
— Помоги мне накрыть на стол. Отнеси эти тарелки в столовую. И пиво заодно захвати, мужчины, вероятно, умирают от жажды.
Совершенно потрясенная Дайана послушно взяла поднос с посудой. Как же сложно, наверное, было для ее консервативных родителей решить вопрос с этой дурацкой спальней, а также обсуждать с дочерью проблемы безопасного секса. Но они же хотели как лучше!
— Мама… спасибо за то, что отнеслась к нам с пониманием.
— Я тоже когда-то была молодой.
— Мамочка, сколько раз повторять: ты и сейчас еще молода!
После того как все поели, настало время идти спать. Поднимаясь по лестнице, Дайана все еще не могла поверить, что вечер в кругу семьи прошел столь успешно, а не кончился ссорой или взаимными упреками, как обычно. Может быть, делу помогло еще и то, что не было сестер. Да и Реджиналд оказался на высоте. Врожденный такт и хорошее воспитание помогали ему непринужденно держаться в любом обществе.
Несколько раз во время ужина Дайана замечала, что Фред и Олимпия обмениваются довольными улыбками, явно имея в виду предполагаемого зятя. Молодая женщина кусала губы и нервно теребила тонкую льняную скатерть, но как раз на это никто внимания не обратил…
Но вот молодые люди в сопровождении четы Маринер приблизились к двери спальни. Для виду они держались за руки, и Дайана чувствовала, что ладонь Реджиналда холодна как лед. Идея разделить с ней ложе явно не радовала молодого англичанина.
Олимпия открыла дверь и включила свет. Дайана удивленно ойкнула.
— Фред! — гневно воззвала мать семейства.
— Да, дорогая?
Фред Маринер просунул голову внутрь спальни дочери и с торжествующим видом обозрел интерьер, в котором произошли большие изменения.
— Это твоих рук дело?
— Что именно?
— Нет, я просто не верю, что ты это сделал! Объяснись, пожалуйста!
Дайана еще раз осмотрела комнату и с трудом сдержала нервный смешок. Ее старая, в викторианском стиле, огромная кровать отсутствовала, а вместо нее у противоположных стен спальни стояли две совершенно одинаковые односпальные кровати, покрытые новенькими синими покрывалами. Может быть, Олимпия Маринер и одержала победу в одной из семейных битв, но Фред Маринер выиграл всю войну. Последнее слово осталось за ним.
Спасибо, папочка, с большой признательностью подумала Дайана.
— Где кровать моей дочери? — вопросила Олимпия.
— Ну… ты понимаешь, дорогая, матрас на ней был очень старым. Я не мог допустить, чтобы дети спали на такой рухляди, и купил новый.
— Ты купил два новых матраса!
— Так они продавались: два по цене одного. Ты же знаешь, что я очень бережлив.
— И кровати тоже?
— О, они продавались в том же магазине.
— Что ж, по крайней мере, подходят по размеру. Надеюсь, ты не возражаешь, моя дорогая? — обратилась миссис Маринер к дочери, которая с трудом удерживалась от смеха, наблюдая эту сцену.
— Конечно же нет, мамочка! Все прекрасно, не так ли, Реджи?
Реджиналд ошеломленно кивнул.
— Спокойной ночи, дети, — сказал напоследок мистер Маринер. — Наша спальня находится рядом. Стены здесь тонкие, так что не обессудьте, если мы будем храпеть или ворочаться.
С этими словами, за которые он получил локтем в бок от жены, Фред удалился. За ним последовала Олимпия, также пожелав спокойной ночи. Когда дверь за супругами захлопнулась, Реджиналд в изнеможении опустился на кровать и обхватил голову руками. Дайана продолжала стоять у порога, словно чего-то опасаясь.
