пришлось довольствоваться отчетом дворецкого.
— Фиппс! — прорычал Эшби, заставив мистера Брукса вздрогнуть от неожиданности.
Боязливо улыбнувшись, мужчина водрузил на нос пенсне и вновь погрузился в изучение документов. После своего ранения Эшби заметил, что лишь очень немногие, люди осмеливались смотреть ему в глаза, не обращая внимания на шрамы. Мистер Брукс не относился к их числу.
В кабинете возник Фиппс, и рот Эшби открылся помимо его воли.
— Что это? — спросил он, таращась на очаровательный розовый сверток, который держал на руках дворецкий. Нет, это не может быть то, о чем он подумал. Эшби вдруг отчетливо осознал, что совсем не прочь, чтобы этот ребенок оказался его, и эта мысль привела его в замешательство. Однако подобное было просто невозможно. Более двух лет Эшби не прикасался к женщинам, а крошке, которую держал на руках Фиппс, было немногим более двенадцати месяцев.
— Это мисс Даниэлли, — объявил Фиппс, улыбнувшись от удовольствия, когда малышка крепко обхватила его за шею. — Она пришла навестить вас, милорд. — Розовый сверток принялся внимательно изучать убранство кабинета.
Отодвинув стул, Эшби встал и подошел к дворецкому. Похожие на золотистую дымку волосики девочки были собраны на макушке розовой лентой, как нельзя кстати соответствующей ее наряду. Большие глаза, с любопытством взирающие на мир, напоминали своим цветом безоблачное небо Испании, а крошечные розовые губки изгибались в улыбке. О Господи! Эшби охватило глубочайшее уныние.
— Кто принес ее? — спросил он, хотя уже знал ответ.
— Э… — Фиппс бросил взгляд на сгорбленную спину стряпчего, сидящего за массивным столом, — тот же самый посетитель, что был у вас позавчера и за день до этого.
Мистер Брукс собрал со стола свои вещи.
— С вашего позволения я оставлю документы, милорд, чтобы вы смогли просмотреть их, когда у вас будет время. А за дальнейшими указаниями я вернусь на следующей неделе.
— Хорошо, Брукс. Можете идти. — В любом случае сейчас мысли Эшби были далеки от документов. Обычно ему нравилось возиться с финансовыми отчетами, к тому же это позволяло держать мозг в тонусе. Но визиты Изабель окончательно вывели Эшби из равновесия. Даже его ночные кошмары приобрели новые очертания. Если раньше он каждую ночь заново переживал Ватерлоо и Сорорен, безуспешно пытаясь спасти Уилла и себя самого, то теперь ему приснился весьма чувственный сон, в котором он увидел Изабель, но об этом Эшби даже не хотел вспоминать. Достаточно сказать, что он испытал сильное разочарование. Одна лишь мысль о том, что Изабель будет здесь, в его доме, и что он совсем скоро увидит ее, вновь пробудила к жизни мятежную часть его тела. Черт бы побрал эту женщину! Женщину… Уже не девочку. Это было очень важно даже в его сне.
— Приятного вам дня, милорд. — Мистер Брукс чопорно кивнул и поспешно ретировался.
Эшби протянул руки и забрал Даниэлли у слуги. Если Изабель доверила ребенка дворецкому, то наверняка не станет возражать, чтобы он немного подержал девочку на руках. Эшби тотчас же окутало ванильное облако. Пухлый сверток оказался легким, нежным и мягким. Он наполнял вены Эшби непрошеной нежностью.
— Господи, — пробормотал граф. — Господи.
Никогда он не узнает, как это — держать на руках собственного ребенка. Ощущение делало его кротким и возвышенным.
— Где Изабель?
— Внизу с миссис Нельсон. — Фиплс пощекотал Даниэлли пальцем, заставляя ее смеяться, но девочка быстро переключила свое внимание на Эшби. Похоже, он очаровал ее.
Граф нахмурился:
— С экономкой? Что, черт возьми, тут происходит?
— Гектор прыгнул на нее и перепачкал слюной. Мисс Изабель нужно смыть пятна. Она упомянула о том, что он был щенком, когда она подобрала его…
— Это она отдала мне его.
Не обращая внимания на исполненный любопытства взгляд дворецкого, Эшби не отводил глаз от веселящейся у него на руках малышки. В ее голубых глазах заплясали озорные искорки, и она, подняв ручки, хлопнула Эшби по щекам. При виде растерянного лица Эшби девочка взвизгнула от удовольствия. Он не пугал ее.
— Кажется, вы ей понравились, милорд. Удивительно. Прижав девочку к груди, Эшби взял ее ручку, лежащую на его щеке, поднес к носу и едва не растаял. Он понял, как мужчины начинают пылать любовью к младенцам. Эта малышка так напоминала Изабель, что его сердце сжалось. Кто-то осторожно постучал в дверь.
— Фиппс, вы здесь? Могу я войти? — раздался голос Изабель. Дьявол! Эшби не готов был впустить ее в ад. Но и под столом он тоже не собирался прятаться.
— Фиппс, возьми ребенка и ступай к ней.
Сунув руку в карман, дворецкий достал маску.
— Я вправе ожидать существенной прибавки к жалованью, милорд.
Старина Фиппс.
— Как насчет десяти процентов?
Выхватив из рук дворецкого маску, Эшби вернулся на стул и усадил Даниэлли на колени. Завязать маску оказалось непросто, потому что девочка тотчас же принялась засовывать свои крошечные пальчики в прорези для глаз. И все же он был еще не готов выпустить из рук свое сокровище.
— Войдите! — наконец крикнул Эшби, поразившись тому, как участился его пульс.
— Вот ты где, моя дорогая. — В кабинет вплыла Изабель и не останавливалась до тех пор, пока не поравнялась с графом. На ней было платье из муслина бледно-лилового цвета с высоким воротничком из крепа и лиловой лентой, подвязанной под высокой полной грудью, соблазнительный вид которой открылся взору Эшби, когда девушка наклонилась, чтобы забрать у него Даниэлли. Но на этом его мучения не закончились — от Изабель тоже исходил аромат ванили.
Эшби ощутил напряжение в чреслах. Он встал, жалея о том, что не уродился ниже ростом, или о том, что не купил стол повыше.
— Свободен, Фиппс.
«По крайней мере ты еще жив, старина», — угрюмо размышлял Эшби, наклонив голову, чтобы поглубже вдохнуть аромат Изабель. Ее полные мягкие губы коснулись округлой щечки Даниэлли, и от этого зрелища все перевернулось в груди у графа. Внезапно его посетила мысль: эти две восхитительные девочки могли бы принадлежать ему. Если бы только он правильно раскинул карты, если бы дождался, пока Изабель вырастет, если бы не вел себя как малодушный идиот…
— Кажется, я просил вас держаться подальше от моего дома, — сквозь зубы процедил Эшби.
— Думаете, меня так легко запугать? — Изабель повернула голову, чтобы взглянуть на графа, и нежный локон, выбившийся из ее прически, легонько коснулся его губ. Граф сглотнул слюну, а ослепительная улыбка Изабель окончательно погубила его.
Эшби подошел ближе, и его взгляд остановился на ее губах, напоминающих спелые вишни. Но Изабель вдруг крепче обхватила девочку, разрушив чувственное оцепенение. Господи, Эшби чувствовал себя собачонкой, которую ведут на поводке.
— Я рассказала подругам о вашем пожертвовании. — Изабель широко улыбнулась. — Видели бы вы их лица. Пять тысяч фунтов! Они ужасно хотели поблагодарить вас лично. Мне пришлось солгать скрепя сердце и сказать, что человек, пожертвовавший такую сумму, пожелал сохранить свое имя в тайне. Софи считает, что это и есть истинная благотворительность — пожертвовать деньги тайно, чтобы не оскорбить чувств тех, кто беден. Софи назвала вас выдающимся.
И тут Эшби вновь увидел это — обожание в прекрасных глазах Изабель. Сердце в его груди болезненно сжалось, и граф с трудом узнал свой собственный хриплый голос.
— Я был рад сделать это, но…
— Ничего не говорите. — Изабель тряхнула головой. — Я пришла не для того, чтобы надоедать вам. Я уважаю ваше решение.
— В самом деле? — Эшби нахмурился под маской. — Тогда зачем вы пришли? — Собственное
