заметил, что по-прежнему держит в руках пистолет, который выхватил, когда капитан крикнул: «Стойте!»
— А если, предположим, провод «пропадет» прежде, чем труп будет найден, — начал рассуждать вслух Маркус, — никакому судмедэксперту не установить точной причины смерти… — Он огляделся по сторонам. — Нет ли у кого-нибудь случайно отвертки с контрольной лампочкой?
— Есть у нас такая, есть! — довольная возможностью услужить воскликнула пожилая женщина, убиравшая мужские гримерные и душевые. — У нас всякий инструмент есть! Вон там, в верхнем ящике тумбочки!
Никто и не заметил, когда она появилась, испуганная громким криком Маркуса. Обычно от нее и слова не услышишь, а тут такой шквал!
— Замечательно! — Маркус достал из ящика изолированный инструмент и постучал блестящим лезвием по батарее смесителя.
Лампочка, несколько раз мигнув, зажглась.
— Что в-все эт-то оз-на-ча-ет? — Вондри был потрясен и раздавлен. Его лицо, только что бледное, как мел, налилось кровью. — Неужели… кто-то… хотел… убить меня?
— Именно так, — подтвердил Маркус. — После того, как не удалась ваша афера с портфелями… Вы ведь были в театре и видели Вечорека?..
— Не был и не видел — сколько раз вам повторять?
Маркус презрительно махнул рукой.
— Возвращайтесь в вашу уборную и оставайтесь там до нашего прихода. Вас проводят. И, прошу вас, без глупостей!
— А теперь что? — спросил Краус, когда они остались вдвоем.
— Для начала обезвредим эту штуковину. В мастерской электриков, той, что сразу за сценой, полно разных кусачек. Принесите одни сюда.
Лейтенант вернулся буквально через минуту и перекусил ими провод у самой стены. После чего Маркус засунул короткий конец провода обратно в вытяжку.
— Для нашего фотографа, — объяснил он.
Затем они проинформировали о случившемся Штегемана, у которого был чертеж здания театра. Ему предстояло выяснить, где находится источник электрозападни.
А Вестхаузена нет как нет. В столовой стало потише, даже самые стойкие несколько подустали.
— Пошли в репетиторскую, — предложил Маркус, повесив аппарат «уоки-токи» через плечо. — Вообще-то я курю довольно редко, но сейчас от сигареты не откажусь. — Он повернулся, чтобы пойти, но с места сдвинуться не смог — с такой силой Краус сжал его локоть.
— Вы в своем уме?
— Да вы посмотрите вон туда! — У долговязого лейтенанта было лицо атеиста, узревшего сатану собственной персоной.
Метрах в пяти, у гримерной Мерца, стоял Вестхаузен и с нескрываемым любопытством глядел в их сторону. Он как бы изменился внешне: ни тени испуга на лице, глаза спокойные, сосредоточенные.
— Где вы были? Мы вас искали!
— Зачем я вам понадобился?
— А вы не знаете?
Ассистент режиссера безмолвно развел руками.
— Тогда идите сюда, мы вам объясним.
Эти несколько шагов Вестхаузен проделал на ватных ногах, он словно вдруг ходить разучился. Лоб его покрылся испариной, и дышал он тяжело.
— Сюда! Вот сюда!
Маркус придержал дверь туалета, пропуская Вестхаузена, а потом прошел перед ним в душевую.
— А теперь смотрите, — повысил он голос.
Ассистент режиссера, весь поникший, долго, мучительно долго поднимал голову. Его глаза обратились в сторону левого душа — и тут он оцепенел.
— Просчитались вы, господин Вестхаузен! В самый последний момент нам удалось предупредить господина Вондри — он цел и невредим!
— Нет, нет! — Не просто крик, но рычанье смертельно раненного зверя вырвалось из груди Вестхаузена. Боль и разочарование оказались сильнее инстинкта самосохранения. И вдруг Вестхаузен молнией бросился мимо Маркуса к душу и обеими руками схватился за трубу. Было просто страшно смотреть, как конвульсивно дергалось его тело в ожидании смертельного удара.
— Ток мы, разумеется, отключили, — отчетливо проговорил Маркус. — Пожалуйста, следуйте за нами!
Семь утра… Маркус сидел на краю кровати, уставившись на телефонный аппарат. По гардинам на окне скользнули огни фар машины, свернувшей на привокзальную площадь.
«Телефон двадцать семь четырнадцать, — сверившись по телефонной книге, сказала девушка- администратор, когда он с полчаса назад вернулся в гостиницу. — И еще наберите ноль для выхода в город».
Подождав немного, он снял трубку и набрал номер.
Клаудиа ответила почти сразу.
— Это я, Кристиан, — сказал он.
— Слышу.
— Я не слишком рано?
— Нет, что ты. Гитти уже давно подняла меня!
— Так вот: Вестхаузен во всем признался.
Клаудиа долго молчала. А когда заговорила вновь, голос ее прозвучал глухо и подавленно.
— Значит, все-таки он… Бедный Эберхард… Какая дикая, бессмысленная смерть…
— Да, — сказал Маркус и быстро добавил — Как ты и предполагала, открытый люк предназначался для Вондри. Вестхаузен не собирался его убивать, хотел лишь на время убрать, устранить, что ли… Он надеялся, что благодаря временной разлуке Эльке опомнится и вернется к нему.
Клаудиу этот довод не убедил и не утешил.
— Какая тупость, какая нелепость! Все наоборот! Окажись Вондри в больнице, она бегала бы туда при каждом удобном случае, и Вестхаузен никакими силами ее не удержал бы!.. А нападение на Вечорека?
— Тут дело посложнее. Вондри скупал у осветителя Крибеля краденый театральный реквизит. И подстрекал его к дальнейшим кражам. Вестхаузен знал об этом и попытался использовать в своих целях. Часть краденого он даже присвоил.
— Портфели!
— Вот именно. Он хотел подбросить их нам, но так, чтобы все подозрения пали на Вондри. Поскольку он был уверен, что мы с Вондри не спускаем глаз, то вызвал его вчера в театр. Сам он звонил или кто еще, нам предстоит уточнить. К сожалению, у нашего коллеги, наблюдавшего за Вондри, сломалась по дороге машина, и он за ним не уследил. Но еще раньше в театре появился этот бедняга Вечорек. Уже второй раз он вставал на пути Вестхаузена в самый неподходящий момент. Из страха, что Вечорек выдаст его, он и нанес этот удар, а потом скрылся. Портфели он прихватить не успел. Вондри нашел их и забрал.
— Какой ужас!.. Вестхаузен! Кто бы мог подумать!..
— К счастью для молодого осветителя, самое страшное уже позади…
— Дай ему бог!..
— И вообще, Вестхаузен делал все возможное, чтобы мы заподозрили Вондри. А когда его надежды не сбылись — пошел на преступление.
— Вчера вечером?
— Да.
— И что с ним теперь будет?
— Как что? Предстанет перед судом. Суд и решит.
— А Вондри?
— И ему судебного разбирательства не миновать. Как и Крибелю, у которого мы обнаружили портфели
