Пестрятся в огнебиении фонарей.Сердце! Барабанами стукаВыгремиМиру о скукеСвоей.Жизнь! Шатайся по мне бесшабашнойПоступью и медью труб!Язык, притупленный графит карандашный,Не вытащить из деревянной оправы губ.Любовь! Отмерла,ОтмерлаТы, а кроме —Только выслез и бред в вечера…Докурю папиросу последнюю в доме,И вот негде достать до утра.Снова сердцу у разбитого корытцаПрезрительно тосковать.И в пепельнице памяти рытьсяИ оттуда окурки таскать!Что окурки любовниц после этого счастья?Смешан с навозом песок на арене!Господь! Не соблазняй меня новой страстью,Но навек отучи от курения!!!
Март 1918
Тоска плюс недоумение
Звуки с колоколен гимнастами воздух прыгалиСквозь обручи разорванных вечеров…Бедный поэт! Грязную душу выголиЗадрав на панели шуршащие юбки стихов.За стаканом вспененной весны вспоминай ты,Вспоминай,Вспоминай,Вспоминай,Как стучащим полетом красного РайтаВорвалось твое сердце в широченный май.И после, когда раскатился смех ваш фиалкойПо широкой печали, где в туман пустота, —Почему же забилась продрогшею галкойЭта тихая грусть в самые кончики рта?!И под плеткой обид, и под шпорами напастей,Когда выронит уздечку дрожь вашей руки, —Позволь мне разбиться на пятом препятствии:На барьере любви, за которым незримо канава тоски!У поэта, погрустневшего мудростью, строки оплыли,Как у стареющей женщины жир плечей.Долби же, как дятел, ствол жизни, светящийся гнильюКриками человеческой боли твой!
Март 1918
Принцип проволок аналогий
Есть страшный миг, когда, окончив резко ласку,Любовник вдруг измяв и валится ничком…И только сердце бьется (колокол на Пасху),Да усталь ниже глаз синит карандашом.И складки сбитых простынь смотрят слишком грубо,(Морщины лба всезнающего мудреца)…Напрасно женщина еще шевелит губы(Заплаты красные измятого лица)!Как спичку на ветру, ее прикрыв рукою,Она любовника вблизи грудей хранит,Но, как поэт над конченной, удавшейся строкою,Он знает только стыд. Счастливый краткий стыд!
