либо сжались до черных дыр. Даже обычные светила вроде Солнца близились к финалу своей жизни - из раздувшихся красных шаров они превращались в белые карлики не крупнее, чем была когда-то Земля.
На практике это мало что значило для Дрейка Мерлина и других композитов: разум давно уже откочевал к иным мирам. Энергии стало меньше, так что мышление и сбор информации замедлились, но все же не прервались. Радиация по скудной капле сочилась с холодных красных звезд, но ее хватало, чтобы поддерживать умственные процессы еще хотя бы сто миллиардов лет.
Только это уже не требовалось. Новости, поступившие в сеть Дрейка, стали для него шоком: вселенная переступила через критический порог. Отдаленные галактики, прежде всегда дававшие красное смещение, теперь демонстрировали едва заметное фиолетовое. Фоновое микроизлучение, ранее почти полностью поглощавшееся расширением вселенной, слегка повысилось - росла температура черного тела.
Большой Взрыв кончился. Галактики начали долгое падение навстречу друг другу.
От этих известий Дрейку сделалось не по себе. Вернулись воспоминания, столь далекие, что физических следов от них не осталось. В их поисках пришлось прочесать самые старые банки данных. Древняя информация, касавшаяся различий между открытым и замкнутым характерами вселенной, наконец приобрела значимость Она хлынула целым потоком, а вместе с ней - жгучее чувство вины.
Он забыл свою главную клятву.
Легко придумать оправдание. Ведь Дрейк был занят сражением за выживание человечества, величайшей войной в истории вселенной. Ни на что другое не хватало времени. А когда борьба против Шивы достигла точки, после которой ее можно было поручить другим композитам, перед ним встали еще более сложные задачи - объединение самого себя.
Придумать легко, принять нельзя. Он был должен Ане то, что так давно ей обещал, - ее изначальную личность, которую знал и любил в короткие, но дорогие, короткие, но единственно важные годы их брака.
Как-то, когда-то он потерял из виду свою главную цель. А теперь она вернулась и сияла еще ярче.
Замкнутая вселенная. Как это связано с памятью об Ане?
Силой обстоятельств многие компоненты Дрейка провели бессчетные тысячи лет за изучением технологий, применявшихся в войне против Шивы. Это позволило им понять научные идеи, лежавшие в основе используемых видов оружия. То, что когда-то казалось Дрейку непостижимым, теперь стало для его расширенной личности очевидным.
Замкнутую вселенную в конце времен ждал финальный коллапс. Эсхатон, «точка Омега», предел пространства-времени - в дрейковы времена ему дали немало имен и в общем определили основные черты. С нынешней его точки зрения главными из них представлялись две. Во-первых, когда схождение вселенной приблизится к завершению, сильно возрастет ее массо-энергетическая плотность, а также теплота, откуда последует специфическая аномалия - бесконечные уровни температуры и давления. Во-вторых, что еще важнее, около «точки Омега» станет доступна вся информация - все, что когда-либо
Об этом Дрейку говорили еще очень давно. Но теперь он в деталях понимал то, о чем прежде имел лишь смутное представление. Если он сумеет дожить до нужной поры, после чего собрать и усвоить достаточно информации, то к моменту, когда процесс будет завершен, время подойдет к концу. Тогда он сможет сам, своими силами, вернуть себе настоящую Ану - ту Ану, которую знал и любил.
Этого очень хотелось. Бесконечно. Казалось даже, что шансы в принципе есть. Но как пойдет дело на практике?
Тогда Дрейк был далеко от всеведения. Он не знал ответа на собственный вопрос. Хуже того: все его данные о природе «точки Омега» не давали ни малейшей идеи, с чего же начать.
Все, что он мог, - собирать информацию и стараться сохранить нетронутыми мириады своих компонентов. Со временем это делалось все сложнее. Вселенная съеживалась. Поддерживать связь между отдаленными точками становилось легче, а нужда в долговременной электронной спячке постепенно пропадала, из-за чего любые различия в опыте и мировоззрении между составляющими Дрейка приобретали большую значимость. Вскоре на то, чтобы поддерживать в них единство цели, стала уходить масса сил.
А поток данных не ослабевал. Дрейк выбивался из сил, собирая ИХ) сопоставляя, сравнивая, сортируя и анализируя; а небо делалось ярче, и отдаленные источники света, приближаясь, озаряли его голубым. По мере возрастания объемов обрабатываемой информации Дрейку приходилось увеличивать количество своих копий. С некоторыми из них терялся контакт. Прежде ему приходилось иметь дело с детьми Шивы и пытаться их понять. Теперь чужими становились компоненты его собственной личности. Ассимилировать их удавалось все с большим трудом.
Скорость сжатия вселенной нарастала. Космос пылал актиническим излучением. Как-то раз Дрейк почувствовал чье-то присутствие. В море его копий завелся чей-то странный, посторонний голос.
Он пробился сквозь белый шум на границах сознания, а потом двинулся к его средоточию. Приближаясь, голос, кажется, затрагивал и поглощал все больше компонентов Дрейка. Еще до того, как стала возможна прямая связь, Дрейк почувствовал, кто это. Мысль эхом пронеслась по всей его личности и забилась набатом дикой догадки.
- Ана!
- Кто ж еще?
- Но откуда?.. Неужели ты настоящая? То есть… Ты мне не кажешься?
- Выдумал тоже. По-моему, я настоящая. Вселенную заполнил тихий смех.
- Я мыслю, следовательно, Существую. Правда, Дрейк, я - это я. Но ты ведь знаешь теорию не хуже меня. По мере схождения вселенной к «точке Омега» границы познания стираются. Так что может статься, что я - симуляция, порождение твоего разума.
- Нет, ты не симуляция. - Вдруг Дрейку самому стало противно: как мог он такое предположить? - Думаешь, я бы не узнал свою собственную подделку?
- Может, и узнал бы. Но знание - сила. Отвечу вопросом на вопрос: способен ли всеведущий на самообман?
- Понятия не имею. Скажу только, что это не важно. Когда ты со мной, ничто больше не имеет значения.
- Ладно, не будем спорить и остановимся на том, что я существую и что я - настоящая. Так что первым делом хочу тебя поблагодарить. Следующий вопрос: сколько у нас есть времени?
Всегда она отличалась практичностью и проницательностью. Если Дрейк заметал пыль под ковер, Ана его поднимала. И никогда не ошибалась в постановке задачи.
Дрейк выглянул из своей раковины, как моллюск. Вселенная, на которую он долго не обращал внимания, пламенела энергией. Фон неба стал едва ли не так же ярок, как сами звезды, у которых гнездились квадриллионы композитов. Коллапс все ускорял свой шаг, и космос несся к Эсхатону очертя голову.
- До конца осталось еще несколько лет истинного времени. Он не волновался, не мог: ведь Ана с ним и никуда больше не денется.
- И все? - Ее изображение нахмурило брови. - Всего несколько лет? Я имею в виду, что и того не ожидала, но для тебя, после всех твоих усилий, это едва ли достойная награда.
- Мне хватит. Субъективно мы их растянем на сколько угодно. Можно будет остаться в электронном режиме и не отключаться.
- Все равно мне это не нравится. - Ана вошла в сознание Дрейка и осторожно ощупывала его. Он чувствовал, как легкие пальцы нежно касаются самых тайных областей его личности. - Нескольких лет будет мало для того, чтобы снова узнать друг друга. Ты не хочешь что-нибудь сделать?
- Ана, речь идет о конце света. - Дрейк рассмеялся - от радости кружилась голова. Впервые за много эпох в нем звенела музыка. - Все кончается. «Точка Омега». Ничего больше не будет.
- Я помню тебя другим. Разве не ты когда-то имел совершенно иное мнение?
Дрейк знал, что это не вопрос - Ана просто его дразнит. Ей хорошо было известно, кто и что думал. Наверно, она давно уже незаметно рылась в его базах памяти, потому что знала слова, которые Дрейк никогда не произносил вслух.
- «Наука зашла так далеко, что никто не поверит, будто дальше ей идти некуда». Не забыл?
