его другом и помощником… вдруг его так понизили. Лишили важного дела и без словечка объяснения отослали в какой-то дальний никчемный мир в качестве то ли няньки, то ли отца-наставника ради кого-то, кто на десять лет моложе его.
«Да кто, в конце концов, такой этот Макс Перри?»
Он задал этот вопрос во время первого разговора, когда ему сообщали о задании, едва планетарный дублет Добеллия перестал быть для него лишь названием. Дело в том, что Добеллия представляла собой сущую дыру. Ее две планеты. Опал и Тектон, вращались вокруг второстепенной звезды, удаленной от главных центров этой ветви галактической спирали и были почти так же бедны, как Тойфель.
Тойфель, Стикс, Обжигающая, Запустение, Ведьмин Котел – иногда Ребке казалось, что только нищета объединяет миры Круга Фемуса и отделяет их от более богатых соседей. Судя по отчетам, Добеллия была достойным членом этого «клуба нищих».
Ему передали досье Перри, чтобы он на досуге изучал его. По обыкновению Ханс Ребка стал знакомиться с ним немедленно. Особой содержательностью оно не отличалось. Макс Перри родился на такой же убогой планете, как и сам Ребка. Беженец с Обжигающей, он подобно Ребке, быстро поднялся по служебной лестнице. По-видимому, он выполнял поручения правительства Круга. В ходе общей подготовки будущих лидеров, в соответствии с частью тренировочной программы, его послали на годичную стажировку в систему Добеллии.
Прошло целых семь лет, а он не возвращался. Когда ему предлагали повышение, отвечал отказом. Если на него оказывали давление, с целью ускорить возвращение из Добеллии, он это просто игнорировал.
– Серьезное капиталовложение, – шептал отдаленный голос из космоса, – мы много лет учили и готовили его. Мы хотим, чтобы эти вложения в него оправдались… как оправдались наши расходы на вас. Установите характер его затруднений. Уговорите его вернуться или, по крайней мере, рассказать нам, почему он отказывается это сделать. Прямые приказы он игнорирует. На Опале и Тектоне в людях отчаянно нуждаются, и законы Добеллии запрещают их выдачу.
– Он мне ничего не расскажет. Зачем ему это делать?
– Вы поедете на Добеллию как инспектор и надзиратель. Мы специально организовали в рамках олигархической структуры более высокую должность его начальника. Ее вы и займете. Мы согласны, что Перри не откроет своих мотивов при обычном расследовании. Это уже пробовали. Используйте свои сильные стороны, всю свою изощренность, инициативу, – голос прервался, – вашу злость.
– Я не злюсь на Перри.
Ребка задал еще несколько вопросов, но полученные ответы ничего не прояснили. Задание все равно выглядело бессмысленным. Центральный комитет Круга Фемуса может разбрасывать свои ресурсы как ему угодно, но тратить попусту способности Ребки – глупая ошибка. И это не ложная скромность, просто, по его мнению, здесь лучше подошел бы психиатр. Или этот способ уже применялся и провалился?
Ханс Ребка встал с койки и подошел к окну. Посмотрел вверх. После трехдневного путешествия через пять узловых точек Бозе-сети и последнего субсветового этапа он наконец шел на посадку на Звездном полушарии Опала. Название казалось издевкой – даже перед рассветом ни одной звезды здесь не было видно. В такое время года, незадолго до Летнего Прилива, просветы в облаках случались на Опале крайне редко. Приближаясь к планете, он видел только одинаковый со всех сторон светящийся шар, и ничего больше. Весь этот мир представлял собой воду, и, когда Добеллия ближе всего подходила к своему главному светилу, Мэнделу, приливы достигали своего пика, и океаны Опала не знали и секунды покоя. Безопасно было лишь на Слингах, природных плавучих островах, состоящих из спутанных растений, покрытых слоем почвы, которые носило по поверхности Опала волею ветров и приливов.
Самые большие Слинги имели сотни километров в поперечнике. Космопорт Звездного полушария располагался как раз на одном из таких. Но размеры Слинга ничего не значили во время Летнего Прилива. Куда его понесет, и уцелеет ли он, когда пойдут большие волны?
Если его родина, Тойфель, была Огнем, то Опал был Водой.
А как же Тектон, другая половина планетного дублета Добеллия?
Судя по тому, что он о ней слышал, то был ад. Ни в одном из отчетов он не встретил ни единого доброго слова о Тектоне. То, что происходило на Опале в период Летнего Прилива, называли ужасающим и грандиозно эффектным, но выжить там было можно. На Тектоне Летний Прилив был смертельным.
Он снова поглядел на небо и поразился, увидев, что оно посветлело. Опал и Тектон были приливно связаны друг с другом и вращались вокруг общего центра масс с бешеной скоростью. Сутки в системе Добеллии длились только восемь стандартных часов. За этими утренними размышлениями он не заметил, как наступил день. Он наскоро позавтракал, а затем аэрокар понес его на другое полушарие планеты, на сторону Тектона, к самой глупой и бесперспективной работе, которую когда-либо ему приходилось выполнять.
Ребка выругался, проклял имя Макса Перри и пошел к двери. Еще не встретившись с этим человеком, он уже успел невзлюбить его.
2. 36 ДНЕЙ ДО ЛЕТНЕГО ПРИЛИВА
АРТЕФАКТ: ПАРАДОКС ВКА N_35
ГАЛАКТИЧЕСКИЕ КООРДИНАТЫ: 27312,443/15917,902/+135,66
НАЗВАНИЕ: Парадокс
МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ (ЗВЕЗДА/ПЛАНЕТА): Дариен/Клейндинст
УЗЛОВАЯ ТОЧКА БОЗЕ-СЕТИ: 139
ПРИБЛИЗИТЕЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ: 9,112 +- 0,11 мегалет
ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ. Неизвестно, сколько раз открывали Парадокс, все сведения об этом утрачены. Известно, что в 1379 г. Э. Раттледж, Каминский, Парцен и Лу-Ян организовали экспедицию на двух кораблях для исследования участка аномальной рефракции, ныне известного как П.
Прибыв первыми на место, Раттледж и Каминский сделали в своем главном компьютере запись о намерении войти в сферу П. на исследовательском катере, оставив основной корабль на безопасном расстоянии. Прибывшие через пять дней Парцен и Лу-Ян обнаружили корабль и катер в отличном рабочем состоянии. Раттледж и Каминский находились на катере, живые, но изнуренные голодом и обезвоживанием. Кроме того они не могли разговаривать и совершать даже самые простые операции. Последующие тесты показали, что в их памяти содержится не больше информации, чем у новорожденного младенца. Банк данных и компьютерная память оказались начисто стертыми.
После просмотра записей на этом корабле Парцен и Лу-Ян бросили жребий, чтобы решить, кому сделать вторую попытку войти внутрь сферы П. Выиграл Лу-Ян и спустился туда. Парцен не получал от него никаких сигналов, хотя, согласно предварительной договоренности, сообщения надлежало посылать каждые четыре часа. Лу-Ян вернулся через три дня здоровым физически, но с полностью уничтоженной памятью, хотя соматические (инстинктивные) реакции сохранились в неизменном виде.
В 1557 г. Э. П. был объявлен запретной зоной. Исключение делалось лишь для специально подготовленных исследователей.
ФИЗИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ. П. – сферическая область пятидесяти километров в диаметре. По внешней границе время от времени пробегают цветные блики как на мыльном пузыре: эта поверхность то отражает, то пропускает излучение с различной длиной волны, судя по всему, случайным образом.
Сфера непроницаема в некоторых частях спектра (1,2-223 нанометра) и совершенно прозрачна в других (5,6-366 микрон). Как выглядит внутренность П., неизвестно.
Размер и внешний вид П. не являются постоянными. За время наблюдений изменения цвета и размера отмечались девять раз.
ФИЗИЧЕСКАЯ ПРИРОДА. Основываясь на данных просвечивания, принято считать, что П. имеет сложное внутреннее строение. Однако в распоряжении исследователей нет прямого подтверждения этой гипотезы из-за уничтожающего информацию характера П. Большинство аналитиков считает, что П. – это четырехмерная экструзия в пространственно-временной континуум какого-то многомерного объекта, возможно, свернутого по части измерений 20-3-7-многообразия Айкро и Х'мирана.
ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАЗНАЧЕНИЕ. Неизвестно. Однако Скорпези предположил, что П. представляет собой «очищающую ванну» для крупных информационных артефактов Строителей, таких, как Слон (см. ВКА N_859) перед их повторным использованием. Следует, однако, отметить несоответствие этого предположения размерам самого Слона (4000х900 км), если только не предполагается многократное прохождение подобных объектов через сферу П.
Вторая смена рабочего дня только начиналась, а Берди Келли уже стало ясно, что она будет поганой. Новый начальник был еще далеко, в Звездном полушарии, но босс уже хмурился в угрюмом ожидании его неизбежного прибытия.
– Каким образом человек, который ни разу даже не посещал эту систему, окажется достаточно компетентным, чтобы контролировать путешествия между Опалом и Тектоном? – Макс Перри уставился на Берди несчастным взглядом. Берди оглянулся, увидев обтянутый подбородок Перри, подумал, что начальнику не мешало бы хорошенько поесть и день-два отдохнуть.
– Связь с Тектоном – это наша работа, – продолжал Перри, – мы ее шесть лет делаем. Что знает о ней этот Ребка, совершенно чужой здесь человек? Ничего. Они что там, в руководстве Круга, считают это таким простым, что любой идиот легко разберется в Тектоне? Мы знаем, как важен запрет доступа на Тектон. Особенно теперь, когда Летний Прилив на носу. А они представляют себе это?
Берди слушал поток жалоб Макса Перри и сочувственно кивал. Перри –
