место? Веро-Бич находился всего в часе езды на восток, и рано утром в понедельник Джек решил съездить туда и навести справки.
Он получил ответ на вопрос вскоре после того, как оказался в городе. В каждой попадавшейся ему на пути юридической конторе спрашивал, где можно найти Трейси Джеймс. В первых трех секретари ответили, что понятия не имеют, кто это такая, и Джек начал сомневаться, существует ли эта женщина вообще. Зато в четвертой напал на золотую жилу. Настойчивость всегда приносит плоды, хмыкнул он про себя. И пробыл в конторе не меньше получаса.
– Думаю, что у нас на нее кое-кто работал, – ответила секретарь в «Блейн и Дьюи» и, прежде чем пойти за коллегой, бросила на юриста взгляд, который ясно говорил: она знает нечто такое, что и ему было бы неплохо знать.
«Или я слишком много воображаю, наблюдая за выражениями глаз?» – засомневался Джек, забывая, что получил первый за все утро осмысленный ответ.
Минут через пять в приемную вышла низенькая полная женщина лет пятидесяти пяти с мрачным выражением на лице.
– Вы тот самый человек, который задавал вопросы о Трейси Джеймс?
– Да. Как я понимаю, вы с ней работали?
– До самого конца. – Женщина потупилась. – Она была отличным боссом, хорошо платила.
«Каждый, кто хорошо платит, считается отличным боссом», – подумал Джек.
– До самого конца, как это понимать?
– А вы не знаете?
– Что именно? – Джеку категорически не нравилась эта игра в вопросы.
– Год назад мисс Джеймс погибла в автомобильной аварии.
Джек, хоть и не знал Трейси, решил, что обязан выразить соболезнование.
– Печально слышать. – К глазам женщины подступили слезы. Как знать, не исключено, что Трейси Джеймс была в самом деле хорошим начальником. – Вы не знаете, кто имеет доступ или хранит ее дела? Мне требуется одно конкретное, которым она занималась десять лет назад, – дело Руди Келли.
– Его скорее всего больше нет, – пожала плечами женщина. – По прошествии трех лет мы обыкновенно уничтожали документы. А когда Трейси погибла, раздали все тома. По какой-то причине я помню это дело, но не могу сказать по какой. Десять лет назад я еще не работала с мисс Джеймс. Вам лучше обратиться к ее главному следователю.
– Можете подсказать, где его найти?
– Постойте… он как-то упоминал, что живет в Стюарте, на самом берегу. Да, говорил, что приобрел там дом еще до того, как цены на недвижимость подскочили до небес.
Это уже было кое-что. Джек собрался уходить, но вспомнил, что частные следователи были, как правило, бывшими копами.
– Вы не знаете, мистер Рейдек не из бывших полицейских?
– Думаю, что так, – ответила женщина. – Он говорил, что уволился из полицейского управления Майами.
«Удача!» – обрадовался Джек, поблагодарил женщину и направился к двери.
Дик Рейдек жил в Стюарте в типичном доме представителей среднего класса, построенном наподобие ранчо: три спальни, две ванные комнаты. Дом стоял на берегу канала и резко выделялся среди богатых особняков – каждый с яхтой на заднем дворе.
– Приобрел в удачное время, – объяснил Джеку Дик, заметив, что тот удивлен контрастом. – Сколько лет уже пытаются меня отсюда выжить. Понаехали, раскупили участки, а старые дома снесли. Не представляете, сколько мне предлагали за мой.
Мужчины сидели в старых зеленых шезлонгах на затененной экранами задней веранде и смотрели на воду. Дик проявил небывалое радушие: стоило Джеку полчаса назад постучать, как он провел его в дом, даже не дождавшись, когда гость представится. Удобно усадил на веранде в шезлонг и, не спросив, подал пиво. Другую бутылку открыл себе. Он уже год как отошел от дел. И хотя его крупное тело не потеряло силы и бугрилось мышцами, было очевидно, что большую часть своего всегда свободного времени он занимается тем, что сидит здесь и пьет. Выдавал живот.
– И почему не продали? – спросил его Джек.
– Мне здесь нравится. И кроме того, я знаю, как это белое отребье бесит, что я до сих пор тут. И мне это тоже нравится. Так чем могу служить?
– Я представляю Руди Келли. – Джек ждал реакции, но Дик не ответил. – Вы помните это дело? – спросил он после небольшой паузы.
– Конечно. – От хозяина дома ощутимо повеяло холодом. Радушный человек, гостеприимно пригласивший его в дом, замкнулся. Джек инстинктивно понял, что ему неприятно об этом вспоминать.
– Вы не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?
– Зависит от того, что вы спросите.
– Кажется, я затронул больную тему? Я стараюсь спасти жизнь молодого человека, а время на исходе. Мне требуется информация, способная помочь клиенту, и больше ничего. Никаких подвохов.
Дик как будто смягчился.
– Я вас слушаю. Задавайте свои вопросы – отвечу, если смогу.
– Почему Трейси Джеймс отказалась от дела?
– Из-за денег. Трейси никогда не работала, если не была уверена, что дело выгодное. Откровенно говоря, я удивился, когда узнал, что она вообще взялась защищать Руди. У его матери почти ничего не было. А Трейси умела вытянуть все до последнего.
– Она была на это способна?
– Не то слово – настоящая была кровопийца. Но не в этом случае. Было в том деле нечто такое, что преследовало ее до самой смерти.
– Боюсь, я вас не понимаю. Вы сказали, она взялась защищать Руди не ради денег, но отказалась от дела из-за денег?
– Примерно так. Боролась с собой. Никогда ее такой не видел – ни до, ни после. Она на самом деле хотела помочь женщине и ее сыну. Скажу больше, она отлично поработала.
– Знаю, читал материалы. Во время слушаний об обжаловании буквально смешала с дерьмом тупицу детектива.
– Слышал. Хотя сам не присутствовал. Перед тем как погибнуть, Трейси планировала вернуться к этому делу.
– Что вы сказали?
– Именно так. До дела Руди Келли я не подозревал, что у нее есть совесть. Когда парня осудили, она сильно переживала. Понимала, что государственный защитник все испортил. И не могла этого так оставить.
– Постойте, я не совсем понимаю. Она отказалась от дела почти десять лет назад, и вы утверждаете, что планировала вновь к нему вернуться?
– Таковы факты.
– Но почему после стольких лет? – Джеку снова приходилось тянуть из него слова.
– С ней кто-то связался. Она мне не сказала кто. Сообщил некую информацию, которая, по ее мнению, могла помочь освободить Руди. Трейси решила переговорить с его матерью, но оказалось, что та умерла. Это ее подхлестнуло. Трейси вбила себе в голову, что довела женщину до смерти. И она позвонила детективу Уэсли Брюму.
– Зачем? – изумился Джек.
– Отчасти для того, чтобы этот болван знал: она возвращается на сцену. Трейси никогда не сомневалась, что Брюм подставил Руди. Она понимала, что на тех слушаниях разбила его в пух и прах, и хотела попугать, чтобы провел несколько бессонных ночей…
– Вы сказали, отчасти для того, чтобы следователь знал, что она возвращается на сцену. А еще для чего?
– Я не уверен. Может, она хотела прижать его, чтобы сказал правду. Считала, что у нее в руках есть
