посещения Припяти, и ей же на диске посвящен сверхуровень.
– Этого, увы, узнать мне не удалось…
– Мне удастся, – неожиданно произнесла Олеся. – Кто там из них не женат?
ПРОВОДНИК. УРОВЕНЬ 1
Имя: Александр Сирота.
Дата рождения: 7.06.1976.
Никнейм: Planca.
Кто: председатель и активист общественной организации «Припять. ком» (www.pripyat.com), бывший житель г. Припять.
Это только кажется, что Припять – неживая. Непосвященному человеку, на первый взгляд.
Да, ее ранили навылет, почти смертельно, в апреле 86-го, но она держалась. Пришли чужие люди в фантасмагорических костюмах, поливали дурно пахнущей жидкостью, но она не подала виду, что ей неприятно. Потом уехали дети, все до одного. Ей стало грустно, невыносимо одиноко. У города есть будущее, пока в нем резвится хоть один малыш. Будущее отняли, но она не сдавалась, живя настоящим, одним всего лишь днем. Так живут безутешные старики, потерявшие взрослых детей. Чтобы не сойти с ума от переживаний по непоправимому, сосредотачиваются на повседневных делах: делают уборку, готовят еду, ходят в магазин, стараясь не смотреть на качели во дворе – живут, одним словом. Вернее, существуют. Бывают.
Александр Сирота
Припятские интерьеры
Припятские ягодки
Припятские посиделки
Припять тоже была. Приютила других людей, суровых и деловитых. Каждый день они совещались о чем-то важном, садились в свои машины и уезжали на ЧАЭС, к этому взбунтовавшемуся соседу. Она никогда его не любила. Каждое утро говорила «Здравствуйте», когда первые утренние лучи освещали трубу, выкрашенную красно-белым, провожала людей к нему на работу. Словом, вела себя так, как продавцы с директором магазина, спокойным и трезвым до поры до времени. Уважительно, но опасливо. Теперь он взорвался, дебоширил, разогнал всех в округе, показав, кто самый главный в округе.
Остановившие пожар
Деловитые мужчины часто менялись. Генералов и пожарных сменили буровики, тех – строители. Жизнь, пусть даже в самых уродливых и нелепых проявлениях, продолжается. Солдаты ходят в военной форме там, где нет войны и не предвидится. Бульдозеры снимают верхний слой земли и хоронят его в нижнем. Строители ругаются матом, как строители, но выглядят в своих ватно-марлевых повязках акушерами. Такая жизнь, течет, как ручей, – невесть откуда, незнамо куда.
Жизнь не замерла, не пересохла и в самое трудное время, когда уже вывезли весь скарб, все самое ценное. Как тогда казалось – ценное. Всяческий хлам, о котором сейчас и не вспомнить. Уродливые стеклянные люстры, телевизоры-гробы, чьи кинескопы вечно портились, вазы. Интересна все же природа человеческая: держаться сегодня изо всех сил, зубами, за то, что выбросишь без сожаления завтра, и завтра же пожалеть о том, что не придал значения тому самому главному, самому дорогому, что напоминало бы об этом счастливом «вчера».
Сталкер осторожно поднял с пола поздравительную открытку, отделил ее от слипшейся бумажной массы и поднял к свету. Тусклое ноябрьское солнце едва пробилось в подвальное помещение дома на проспекте Ленина. Его бывшего дома. Агитпункт интереса для мародеров не представляет, а фотографы, любители постановочных фотографий апокалипсиса, используют обычно школу № 1 и различные учреждения. Он осторожно стряхнул толстый слой пыли. Дозиметр недовольно щелкнул, но остановился на приемлемом уровне 150 мкр/ч. Бывало и в тысячу раз хуже. Поздравительную открытку к 1-му Мая уже заполнили, но так и не отправили. Подписано Леной Глушко, соседкой по этажу, работавшей в магазине «Светлячок». Что, если отправить ее по адресу назначения? Как она попала в «агитку», не совсем понятно – видимо, дезактиваторы поленились выбрасывать всякий бумажный хлам и отнесли его в подвал, как в готовый могильник. Вот тут еще школьные тетради, чьи-то письма, рисунки. Разыщи сегодня их бывших владельцев, кто остался в живых спустя четверть века – какими бы глазами они смотрели на творения рук своих, на привет из далекого прошлого? В каких семейных архивах, как величайшую ценность, сберегли бы и передали своим детям? На что без малейших сомнений обменяли бы черно-белую, уже наполовину рыжую фотокарточку с самими собой у местной пристани? На велосипед «Салют», на бесполезный хрусталь, что пылился без толку в коробках при переездах, пока однажды не разбился? Человек не может понять истинной ценности вещей, он существует лишь сегодня, сейчас. На это способно лишь время.
Он положил открытку обратно на пол. Время определило ее цену, но оно же выбрало и место. Не стоит менять это правило поведения в Зоне, иначе однажды может так случиться, что окажешься в том месте, где цена твоя будет равна нулю, как у того телевизора со сгоревшим кинескопом. Припять жива и вполне может ответить своим обидчикам, ворвавшимся без спросу в чужой дом и переставляющим в нем вещи.
Он вышел из подъезда, в который заходил каждый раз по привычке, и зашагал по проспекту Дружбы народов в направлении магазина «Березка». Надо было уточнить нумерацию домов для адресной Книги Зоны отчуждения. Слава богу, ржавые таблички на стенах с цифрами никого из любителей металла не привлекали, но зачастую приходилось осматривать квартиры и подвалы, искать обрывки конвертов, счета на коммунальные платежи и открытки, сверяя адрес. Александр взял на себя знакомый с детства район, а Антон Юхименко, верный друг и соратник по «Припять. ком», – объекты по ул. Спортивной. Возле одной пятиэтажки увядшая трава была явно примята ровными четырехугольниками, далее следы вели к дороге. Все понятно: опять мародеры резали батареи и скидывали их на разложенные внизу матрасы. Он вспомнил историю четырехлетней давности.
Заснеженная «Берёзка»
Тогда их было четверо – с Олегом «iov», каким-то экскурсантом, и Сергеем Черновым, представителем от «Чернобыльинтеринформа». Одна из рядовых поездок в мертвый город. Мертвый – для непосвященных. Во дворе универсама ребята засекли движение. Кто-то выносил срезанные батареи отопления. Неподалеку, возле многоэтажек, пыхтел «КамАЗ», и бравые мужички укладывали в него штабелями добычу. Поснимав украдкой процесс на видео, «припятькомовцы» покинули засаду и степенно, не суетясь, подошли к мародерам, изо всех сил изображая официальных лиц. Было немного страшновато – вокруг никого, ни единой души. Все экскурсии поотменяли: накануне прошел слух, что 18 декабря рухнула стена саркофага. Утка, конечно, но люди так испугались, что предпочли отменить уже оплаченные поездки. Только любители халявного металла ничего не боятся.
Очень помог Чернов в своем камуфляже. Он небрежно предъявил пропуск и так грозно шевелил усами, что главный на погрузке предпочел скрыться в подъезде вместе с остальной шоблой. Застигнутые на месте преступления утверждали, что «договорились с высоким человеком». Документов, естественно, никаких.
Дальше было еще веселее. Выезд на КПП «Дитятки» и круглые от фальшивого удивления глаза охраны. Такие чистые невинные глаза можно найти только в глухом женском монастыре, вдалеке от грязи бытия и мирских сует. Лишь пост, воздержание и еженощные молитвы о спасении души читались в заплывших прапорских зенках, подрагивающих от неожиданности визита непонятных людей с видеокамерами. Дежурного офицера в чернобыльском РОВД тоже в основном интересовало, какого черта надо этим ребятам в желтых куртках и откуда у них полномочия кого-то ловить в Зоне. Все же поехали с оперативниками, задержали грузовик еще один, без товара. А тот «КамАЗ» ушел, разумеется, по воздуху, по неведомым лисьим тропам, мимо всей бдительной стражи и ее девяти КПП.
То дело удалось раскрутить на самом высоком уровне, с привлечением СМИ. Были вызовы в высокие кабинеты, оправдательный лепет официальных лиц, суровые оргвыводы, снятия с работы и перевод на вышестоящие должности. В общем, как обычно. Съемки того происшествия смонтировали в ролик и выложили в статье на «Pripyat.com»-е. А мародеры теперь работают официально. Растаскивают город со всеми нужными бумагами на руках, не таясь.
Неожиданно зашипела рация, прервав воспоминания. На связь вышел Антон. Голос его был возбужден.
– Прием. Саша, мне кажется, я видел нашего клиента. Как слышишь, прием.
