Одновременно был вручен орден Дмитрию Яковлевичу Манойло. 45 лет назад, он, старшиной 2-й статьи линкора «Новороссийск», во время гибели корабля спас жизнь нескольким своим товарищам. И думается мне, что вовсе не случайно совпали эти два подвига...
Севастополь прощался с мичманом Михаилом Бочковым под сирены кораблей Черноморского флота. Бронетранспортер с гробом, покрытым Андреевским флагом, медленно двигался по центру города, и, казалось, весь Севастополь вышел, чтобы проститься со своим сыном. На Графской пристани гроб перенесли на катер. Команды российских кораблей провожали своего товарища в последний путь, построясь по «большому сбору». Он очень любил этот город, эту бухту, и может, именно потому вернулся, чтобы остаться здесь уже навеки...
Еще одно письмо. На этот раз от мамы мичмана Валерия Байбарина: «Очень тяжело писать о сыне в прошедшем времени. Не хочу верить в то, что его нет, что никогда его не увижу. Перечитываю его письма, и горькие слезы застилают глаза. Несколько раз садилась за письмо и все откладывала. Не знаю, смогу ли сейчас написать.
Валера родился б января 1975 в селе Маховом Курганской области, куда меня направили работать в школу после окончания педучилища. Там я вышла замуж и родился Валера. Когда ему было 9 месяцев, мы переехали к моим родителям в Копейск. Здесь и прошли все годы его жизни. Валера рос очень развитым, сообразительным и самостоятельным. В два года с ним можно было разговаривать как со взрослым. В школе активно занимался спортом: футбол, хоккей, спортивное Ориентирование. Был чемпионом области по боксу. У них в школе была хорошая туристическая секция. Они обошли, наверное, весь Южный Урал. Занимался фотографией и из всех походов привозил снимки с собственными комментариями. Они и сейчас лежат передо мной. По характеру Валера был веселым и жизнерадостным. Друзья тянулись к нему. Руководитель их турсекции Владимир Иванович Сыпалов написал о Валере в нашей местной газете так: «Очень живой мальчишка был, крепыш, как коренной зуб. С 3-го класса ходил с нами в походы. Ему самой природой было заложено выживать в любых условиях. Оставь одного в лесу — не пропадет. Трудности переносил с улыбкой. На Валеру можно было положиться во всем. Мальчишки наши за ним хвостом ходили, а звали его не иначе, как Воля. Он как будто торопился жить. Везде хотел успеть, все увидеть, попробовать...»
Сын занимался во Дворце культуры, хорошо играл на трубе. Играл в оркестре и в армии. В армию он буквально рвался. До нее после школы успел закончить еще и профтехучилище как электрослесарь подземных работ. Немного поработал на шахте. В июне 1993 года его призвали. В Североморске предложили учиться в школе техников на мичмана. Валера согласился. Я, конечно, расстроилась, что он избрал себе такой нелегкий путь, а он прислал мне письмо: «Я понял мама, что ты очень расстроилась. Но хочу тебя немного успокоить, хоть это и опасная профессия, но намного безопасней, чем в шахте. Никуда я от вас не денусь. Ежегодно буду дома. И не всю же жизнь мне на лодке плавать, а лишь до пенсии, то есть до 28 лет. Все-таки надо как-то будущее себе обеспечить, а тем более в наше время лучшего не найти. И потом, служа на флоте, я уже не представляю себе иного пути. Сама флотская жизнь, ее атмосфера и морские традиции впитываются в меня, и не жалею нисколько. Даже чувствуешь себя по-особенному, когда одеваешь даже простую флотскую робу, не говоря уже о парадке...» Это он написал после полутора месяцев службы. Он очень гордился службой. Письма всегда начинал словами: «Привет с Краснознаменного Северного флота!»
Из письма Валеры Байбарина: «На учебу хожу, как на праздник. Математику полюбил. Не думал, что так интересно над цифрами думать. Но у нас и преподаватели — женщины, добрейшие души люди. Они и сами видят, что перед ними не дети-школьники, а детины-матросы, поэтому и относятся к нам с уважением и на «вы» называют. Я даже в одного из лучших выбился».
После школы техников молодой мичман Байбарин попал в Видяево на АПРК «Воронеж». Затем начались моря, боевые службы. В марте 1999 года ему предложили перейти на «Курск». И снова боевая служба.
Из письма Валеры Байбарина: «Вернулись мы благополучно живые и здоровые, без аварий и происшествий. Были в море с 3 августа по 19 октября, вот и считайте, сколько без света Божьего. Теперь это уже все воспоминания, как далекий сон. Ходили в Средиземное море, караулили авианесущие группировки. Вроде как бы герои теперь. Уже давно наши лодки не заплывали туда. В общем, «повоевали» хорошо: и противника обнаружили, и уничтожили условно, и вернулись нормально. А встречали нас тоже хорошо: с оркестром и поросенком. Толпа детей, жен, речи торжественные, начальство высокое. Снова курская делегация приезжала, опять подарков, продуктов привезли. Молодцы. Неплохо нас поддерживают».
А дома Валеру уже ждала Ирина. Они познакомились год назад, теперь решили создать семью. Осенью 2000 года хотели пожениться. Не успели. !Ждали ребенка. Валера мечтал о девочке. Ему почему-то хотелось, чтобы ее назвали Светланой.
— А если будет мальчишка, то пусть зовут Андреем. Я ведь служу под Андреевским флагом! — говорил он друзьям.
О случившейся беде родные Валеры узнали, как и большинство родственников «курян», из телевизионных новостей. Затем были дни надежд и горя. 9 января 2001 года у Ирины родилась девочка. Ее, как и мечтал отец, назвали Светланой. Она и правда стала лучиком света для близких. Отцовство устанавливали через суд, установили. Теперь Светочка будет получать пенсию за погибшего папу. Сама же Ирина никакой пенсии за мужа не получит, так как не успела с ним расписаться. И хотя все всё понимают, никто ничего не может с этим поделать.
Сейчас силами городской администрации Копейска на Аллее героев установлен памятник подводникам-землякам Вадиму Бубниву и Валерию Баибарину. Родители ребят захоронили у памятника капсулы, которые им выдали в Видяеве с водой, взятой с места гибели «Курска». Теперь они ходят сюда как на могилу.
А еще у Валеры остался младший брат Сергей. Он инвалид с детства, и для него старший брат всегда был светом в окошке. Сергей не выпускает теперь из рук Балерины фотографии. Их было двое, а теперь он остался один.
Валера Байбарин вырос в городе горняков. Готовился стать шахтером, а стал подводником — попал в мир, где человек каждый день проверяется на мужество и стойкость, где чувство локтя и взаимовыручка важнее всех иных ценностей, где пополам с другом делится и последний глоток воздуха.
Своей маме Валера Байбарин прислал 41 письмо, которые она теперь будет свято хранить до конца своих дней. 42-го письма мама так и не дождалась...
Рассказывает отец фельдшера «Курска» Виталия Романюка Федор Львович: «Виталик рос компанейским пареньком. Было много хороших друзей. Как и большинство севастопольских мальчишек, мечтал о море. Запоем читал Пикуля. После окончания медучилища служил на ВПК «Очаков» фельдшером. Но корабль находился в длительном ремонте, и Виталика это очень угнетало. Он добивается перевода на Северный флот на эсминец «Жаркий». А затем уж попал на «Курск». Во время последнего отпуска выглядел очень довольным. С восторгом рассказывал о корабле и экипаже,
Глава шестая. Старшины и матросы
«Со мной все о'кей... Мы сейчас в Североморске. Погружались на 220 метров. 220 — это пока рекорд для меня. Воды я уже напился, теперь настоящий мореман... Служба моя идет — не жалуюсь. Это хороший урок, взрослеешь моментально. Чувствуешь себя как-то выше других — тех, кто не был тут...»
Это строчки из последнего письма командира отделения торпедистов Вани Нефедкова. В далекой уральской деревушке Красная Гора его письмо получили лишь 16 августа, когда надежд на то, что Иван и его друзья живы, почти не осталось.
Он не мечтал о военной службе, но, когда пришел срок, пошел на нее так, как исстари уходили служить Отечеству его предки: честно и добросовестно. Даже глядя на фотографию Ивана Нефедкова, чувствуешь широту души этого крепкого русского парня: красивое мужественное лицо с прямым, спокойным и полным достоинства взглядом, разворот широченных плеч...
За всю историю деревни Иван был первый, кто попал служить на подводный флот. Надо ли говорить, как он был горд этой службой, как гордились им родные! За Ивана особенно не волновались, ведь на флоте нет войны. Говорили:
— Слава богу, что Ваня попал на флот, там ведь спокойно!
Больше переживали за его двоюродного брата Петра, который воевал в Чечне. Но Петра судьба уберегла и он вернулся домой живым и здоровым.
Иван с самого детства всегда был непоседой. Серьезно увлекался борьбой. Не раз участвовал в районных соревнованиях. А в учебном отряде отстаивал честь своей части на флотской спартакиаде. Не забывал о спорте и во время службы на «Курске», каждую свободную минуту старался проводить в спортзале экипажа.
О трагедии «Курска» в семье Нефедковых узнали случайно 14 августа. До этого дня телевизор забыли когда смотрели. Летняя пора в деревне — пора рабочая. А тут как что-то потянуло к телевизору. В том, что случилось с лодкой, родители
—Я как увидела военных, входящих к нам во двор, так во мне что-то оборвалось! — вспоминает мама Вани Алевтина Леонидовна.
Сразу же стало плохо с сердцем. Ей предлагали лечь в больницу. Она категорически отказалась:
—Да вы что! У меня ребенок погиб, а я буду свое здоровье поправлять! Я — сильная, я выдержу!
На журнальном столике в одной стопке фотографии, которые Ваня присылал со службы, во второй — его письма. Алевтина Леонидовна сидит, смотрит на них и плачет. Сын любил всех, а потому писал сестре, тете, двоюродным братьям, друзьям...
