совсем недавно галеры короля Франциска помогали Андре Дориа в набегах на Шершелль, доставивших Хайраддину немало неприятных минут.
— Меня тошнит от этих мерзких лягушатников, но, что поделать, на все воля Аллаха и султана, а потому отныне мы их трогать не будем! — объявил он своим опечаленным рейсам.
В первых числах мая 1532 года Барбаросса прошел Мессинский пролив, опустошил берега Сицилии, явился пред Неаполем, захватил несколько крепостей, города Гасту, Спалонку и Фронди.
По слухам, во Фронди жила тогда юная восемнадцатилетняя вдова Ливия де Гонзаго, о которой ходила слава как о женщине неземной красоты. Ее-то и решил Барбаросса привезти в качестве подарка своему новому повелителю. Однако пока турки высаживались и штурмовали город, прекрасная Ливия в нижнем белье бежала в горы. Взбешенный постигшей его неудачей, Барбаросса приказал не брать пленных, а перебить всех обитателей Фронди от мала до велика. Хроника той войны повествует: «В сорочке помчалась эта женщина на испанские и итальянские войска, шедшие против турок. Они проводили ее опять в город. Принимая в ней участие, жители хотели узнать, не случилось ли с ней ничего, когда находилась она почти нагая среди солдат. Она клялась, что не была оскорблена…»
После разгрома Фронди Барбаросса захватывает еще один итальянский город — Таресину. Историк пишет: «Ужас распространился даже в Риме и все помышляли более о бегстве, нежели о защите. Папа Климент VII не мог остановить ни смущения, ни беспорядка… Ежели бы Барберуссе было известно о тогдашнем положении Рима, то бросился б туда за несчетными богатствами, но, не зная о том, сел на корабли и возвратился в Африку».
Теперь, когда Хайраддин исполнил волю Сулеймана Великолепного и покарал Италию за неприятности, доставленные Стамбулу со стороны Андре Дориа, он мог вплотную заняться и расширением собственных владений. На очереди был тунисский султан Мюлеасс. С ним Барбаросса расправился очень быстро. Если ранее тунисский правитель мог воевать с таким же, как и он, правителем Алжира на равных, то теперь он был бессилен противостоять капудан-паше всей Османской империи. А потому Барбаросса довольно быстро овладел Тунисом, безжалостно подавил восстание горожан и тут же без всякого стеснения присоединил Тунис к своим владениям В это же время в Алжир просачиваются слухи о том, что испанский король Карл V вместе с Андре Дориа собираются покорить Африку и готовят для нападения большую армию и флот. Не теряя времени, Барбаросса тут же запросил помощи у Сулеймана. Сам же начал энергично готовиться к возможному отпору.
В боях и походах
Тем временем после возвращения из победоносной Морейской экспедиции Андре Дориа занимался дома делами личными, семейными, свадебными. Своего пасынка Антония Каррето (собственных детей у Дориа так никогда и не было) он выгодно посватал и женил на дочери богатейшего генуэзского купца От себя адмирал подарил молодоженам Мальфинское княжество. Свадьба была еще в самом разгаре, когда в генуэзскую гавань ворвалась посыльная галера. Привезенные новости были тревожны: свирепый бич Средиземноморья Барбаросса в отместку за успех Дориа при Короне уже вовсю опустошает берега Италии… Пройдя Мессинским проливом, Барбаросса захватил Реджо в Калабрии и дочиста прочесал итальянский берег до самой Генуи, ввергнув в панику жителей Рима и Неаполя.
Пока готовились к походу, получили новое известие — Барбаросса ушел завоевывать Тунис.
— Гоняться за пиратами при осенних штормах дело неблагодарное, — рассудил Дориа. — А потому выход в море отменяю. Отдохнем и приготовимся лучше к следующему году!
Бывшие при нем сицилийские и неаполитанские галеры он отослал по домам, велев прибыть к нему в готовности ранней весной. Одновременно адмирал начал настойчиво убеждать Карла V отобрать у Барбароссы только что захваченный алжирцем Тунис и создать там базу для испанского флота.
— Кто ж против такого подарка, — после недолгих раздумий согласился император. — Будем готовиться серьезно и обстоятельно. Я лично возглавлю этот поход против неверных!
Генри Кеймен, британский историк: «По возвращении Дориа увидел, что в западном Средиземноморье все развивается по очень опасному сценарию. Барбаросса прибыл в Стамбул в 1533 году и получил от Османов должность адмирала, а также поддержку турецких кораблей и войск. С их помощью он продолжал контролировать важнейшие пункты североафриканского побережья и совершал рейды на побережье итальянское. Вернувшись в Кастилию весной 1533 года, Карл горел желанием осуществить давно вынашиваемый план — извести североафриканских корсаров под самый корень, задушить в их собственном логове — в городах на побережье Африки. Кастильцы, в том числе их военачальник Талавера и сама императрица, возражали против выбора Туниса в качестве цели. Для них желанной целью был Алжир, чьи корабли представляли собой большую угрозу для их берегов. В конце концов советники императора все-таки остановились на Тунисе.
Участники знаменитой экспедиция в Тунис собрались в порту Кальяри, Сардиния, в первые дни июня 1535 года. Это было, как и все операции в западном Средиземноморье, международным предприятием, но преимущественно итальянским, так как речь в первую очередь шла о защите берегов Италии. Генуя, папа, Неаполь, Сицилия и рыцари Мальтийского ордена послали свои суда. Карл двинулся им навстречу из Барселоны с пятнадцатью испанскими галерами. Пришли также корабли из Португалии под командованием брата императрицы Изабеллы. Десять тысяч новых рекрутов из Испании были доставлены на грузовых судах, обеспеченных Бискайей и Малагой. В походе принимали участие сливки итальянской, фламандской и кастильской знати.
Собранные силы представляли собой весьма импозантное зрелище, составляя в общей сложности четыреста кораблей. Из восьмидесяти двух галер с полным военным снаряжением восемнадцать процентов принадлежали Испании, сорок процентов — Генуе (главным образом суда Андреа Дориа), а остальные сорок два процента — другим итальянским государствам (включая галеры Неаполя под командованием Гарсиа де Толедо). Во флоте насчитывалось более тридцати тысяч солдат; испанские рекруты, плюс четыре тысячи человек из итальянских терсио, семь тысяч немцев и восемь тысяч итальянцев, а также несколько тысяч авантюристов, которые прибыли за свой собственный счет. Операция проводилась под командованием двух итальянских военачальников: за флот отвечал Дориа, за людей — Васто. Расходы оплачивались частично золотом из Америки, частично генуэзскими банкирами (которым тоже платили американским золотом). Это была наиболее впечатляющая военная экспедиция, когда-либо осуществленная христианскими силами за долгую историю западного Средиземноморья».
В июне 1535 года огромный флот в семьсот галер покинул Барселону и взял курс к берегам Африки. Андре Дориа всю зиму занимался подготовкой похода, и все было организовано им блестяще. Под начало генуэзского адмирала вошли флотилии Испании и Португалии, вице-короля Сицилии и римского папы, Мальтийского ордена и Генуи. Местом сбора сотен и сотен судов стала бухта Кальяри на Сардинии. Оттуда огромный флот под общим началом Карла Пятого и двинулся на Африку. Флагманская галера императора имела четыре ряда весел и поражала воображение ни только своими размерами, но и отделкой.
«Внутренняя обшивка этой галеры была позолочена, корма украшена прекрасною резьбою и расписана яркими красками, покрыта пунцовым ковром, шитым золотом, рукоятки весел обвернуты шелковой материей. Матросы одеты чисто и легко». — Так писал об убранстве галеры испанского императора современник.
На этой же галере держал свой флаг и Андре Дориа. Римский папа, как он это часто практиковал в отношении Дориа, вдохновляя адмирала, прислал ему богатые подарки: шпагу, эфес которой был усеян россыпью бриллиантов с золотыми ножнами и унизанную жемчугами шелковую шляпу.
Барбаросса, узнав о начале движения испанской армады, собрал своих реисов и, не без хвастовства, заявил:
— Если наши враги столь многочисленны, как об этом говорят, то как они будут сражаться в здешних раскаленных песках, что станут пить и чем питаться? Изжаренные в собственных латах, они не смогут долго сопротивляться турецкой пехоте и арабской коннице. А потому я твердо верю, что самоуверенный испанский монарх еще будет слизывать пыль с моих башмаков, вымаливая пощаду!
Сберегая силы, Барбаросса не рискнул вступить в морское сражение с огромным флотом Дориа, а
