Распорядитель, впрочем, не выразил никаких эмоций и молча подал ей знак следовать за ним. Вместе они прошли длинным коридором и оказались в небольшой комнатке, больше напоминавшей тюремную камеру. Все ее убранство состояло из маленького стола и приделанной к стене лежанке. Единственным источником света была небольшая лампадка, укрепленная над столом.
– Жди здесь, – буркнул распорядитель и вышел из комнаты, заперев дверь снаружи.
Таня осмотрелась. Значит, вот где рабыни ожидают торгов. Девушка поежилась. Мысль об аукционе снова неприятно кольнула самолюбие. Еще больше смущало, что ее будут подавать, словно закуску, между сменой блюд. Впрочем, Таня тут же успокоилась тем, что она покуражится над незадачливыми покупателями. Боевой азарт снова взял верх над испугом. Теперь оставалось только ждать назначенного часа. А это, как известно, тяжелее всего.
Таня не знала, сколько прошло времени, с тех пор как ее привели в эту комнату. Впрочем, поскольку голод уже давал о себе знать, времени прошло уже достаточно много. Звук отпираемого засова заставил девушку вздрогнуть. Она мысленно приготовилась, что ее сейчас поведут на продажу, но вместо ожидаемого распорядителя со стражниками в комнату вошла юная рабыня с вазой фруктов в руках.
– Тебе приказано поесть, – сказала она, опуская вазу на стол, после чего повернулась и вышла, вновь заперев за собой дверь.
Таня нехотя принялась за еду. Когда стоявшее перед ней блюдо опустело, девушка попыталась прислушаться к доносившимся извне звукам. Однако ничего, кроме далекого шума дождя да изредка доносившихся невнятных голосов, разобрать не смогла. Снова потянулись часы ожидания.
Шаги распорядителя она узнала сразу и тут же поняла, что он идет за ней. Когда дверь открылась, Таня встретила его стоя. Распорядитель смерил ее безразличным взглядом.
– Пошли, рабыня. Настал твой час.
Вместе они вышли в уже знакомый коридор, но направились в другом направлении, поднялись по высокой и неудобной винтовой лестнице, потом миновали коридор, стены которого были задрапированы красным шелком, и неожиданно вышли в огромный зал, ярко освещенный множеством факелов. Слева зал оканчивался достаточно широким проходом, закрытым тяжелым, расшитым золотом занавесом. Здесь сновало множество людей. Слуги таскали за занавес огромные наполненные едой блюда и выносили оттуда грязную посуду. Группа акробатов разминалась в дальнем углу. Неподалеку от них о чем-то судачили двое распорядителей в голубых тогах.
К Тане подбежал доставивший ее сюда приказчик. Он явно волновался.
– Скорее. Времени уже совсем не осталось. Ты должна посмотреть место, где будешь танцевать.
Он грубо схватил девушку за руку и потащил к занавесу. Аккуратно отодвинув край тяжелой материи, он подтолкнул ее вперед и жестом приказал осмотреть помещение. Вытянув шею, Таня разглядела еще больший зал, освещенный множеством изящных металлических светильников, укрепленных на стенах. Почти все его пространство занимали установленные амфитеатром столы, покрытые белыми скатертями. За ними сидели мужчины и женщины в разноцветных тогах. Блеск их украшений из золота и драгоценных камней мог соперничать с сиянием дневного светила. Все они увлеченно поглощали всевозможные яства и напитки, которыми были обильно уставлены столы. Пирующим прислуживали девушки в костюмах, которые Таня определила бы как купальник-бикини, и мужчины в набедренных повязках-юбочках. Откуда-то сверху лилась медленная музыка. В середине образованного столами полукруга за отдельным столом восседал наместник города Нес. За его спиной неторопливо вышагивал, явно скучая, Арис в боевом облачении.
– Ну что, поняла, где плясать будешь? – прошептал Тане на ухо приказчик. – Смотри, не ошибись.
– Что-то странное место для торгов, – удивленно повернулась к нему Таня.
– Какие торги, дура?! – яростно зашипел приказчик. – Тебе дозволено танцевать перед самим наместником и лучшими людьми города на праздновании дней Велеса. Торги начнутся завтра. Но если здесь хозяина подведешь, тебе до них не дожить. И на смерть легкую можешь не рассчитывать. Тут борделем не отделаешься. Или собаками порвут, или быком затопчут. Поняла?
Таня похолодела. Значит, это еще не торги? Значит, ей еще предстоит пройти через такой позор: плясать танец осы… да попросту исполнить изысканный стриптиз перед огромным стечением народа… перед возлюбленным, перед самим Арисом! Но и бунтовать было нельзя. Ведь даже если приказчик только пугал казнью, прояви она здесь непокорность, и Леодр наверняка не выставит ее на торги. И тогда прощай выкуп, прощай надежды на свободу и сладкую месть. Если бы больше всего на свете Тана не боялась показать свою слабость перед этими людьми, то наверняка сейчас расплакалась бы.
Чтобы скрыть свои чувства от приказчика, Таня снова прильнула к щели в занавесе. Она увидела, как из-за одного из столов поднимается и выходит в центр зала Леодр. Как только купец степенно поклонился наместнику и сидящим по обе стороны от него людям, музыка смолкла, и вышедший принялся произносить здравицы в честь наместника и городского совета. Речь купца была напыщенной и крайне подобострастной. Не брезгуя грубой лестью, купец славил мудрое правление наместника, при котором, якобы, город расцвел как никогда, и всячески превозносил деловые и человеческие качества всего городского совета и купцов славного города Нес. Закончил он свою речь словами о том, что, дабы усладить изысканный вкус обожаемого наместника и лучших людей города, он смиренно просит присутствующих посмотреть диковинный танец из дальней страны, который исполнит юная рабыня-варварка.
– Выйди и встань подле господина, – яростно прошептал приказчик и подтолкнул вперед Таню.
Не чувствуя под собой ног, Таня выскользнула из-за занавеса и вышла вперед. Гул голосов стих. Взгляды всех присутствующих были обращены на нее. Даже Арис заинтересовался происходящим и встал за спинкой кресла наместника, с прищуром рассматривая танцовщицу.
– Поклонись в пояс и глаза опусти в пол, – одними губами прошептал Леодр, когда Таня встала рядом с ним.
Таня медленно поклонилась и снова выпрямилась, холодно глядя на наместника. Тот рассматривал ее слегка помутневшим от выпитого вина взглядом. То, что какая-то рабыня смеет прямо смотреть на него, похоже, немало раздражало влиятельного боярина.
– Это кто? – указал он на Таню обглоданной костью.
– Моя новая танцовщица, – с поклоном ответил Леодр.
– Так пусть танцует, а не пялится на лучших людей, как корова на торгу, – рыгнул наместник, бросая кость в золотую миску.
Таня почувствовала, как краска приливает к лицу.
– Конечно, она сейчас станцует, сиятельный боярин, – хитро улыбнулся Леодр. – Но вначале я хочу спросить, не узнаешь ли ты ее?
– Рабыню?! – Наместник изумленно посмотрел на Леодра, а потом перевел взгляд на Таню. Внезапно проблеск сознания появился в его затуманенных вином глазах. – Погоди, это не…
– Эта та самая девушка, которую ты присмотрел на торгу три месяца назад, – напомнил Леодр.
– Как же, помню! – воскликнул наместник. – Она еще в штанах была. Я ее за парня принял.
– Все так, сиятельный боярин. – На лице Леодра играла довольная и, как показалось Тане, коварная улыбка. – Теперь она моя рабыня и танцовщица. Я решил, что тебе будет приятно посмотреть на ее танец.
Наместник недовольно сжал губы. Желваки на его лице яростно заиграли.
– Ладно, пусть показывает, на что способна.
Леодр поклонился наместнику, после чего бросил такой взгляд на Таню, что у девушки мурашки побежали по коже. Внезапно ей стало ясно, что все эти три месяца ее готовили вовсе не для продажи, а именно ради вот этого танца перед наместником. И если сегодня план Леодра сорвется, то пощады ей ждать не стоит. Купец выместит на ней всю злобу и ярость за свою неудачу. Речь теперь шла уже не просто об обретении свободы, но о спасении жизни, о том, чтобы избежать такой мучительной и позорной смерти, которую только может придумать изощренный мозг Леодра.
Внезапно Танин взгляд встретился с глазами Ариса. Ритер смотрел на нее с интересом, но как-то отстраненно, словно через толщу огромной глыбы льда. «Помоги мне!» – бросила Таня мысленный призыв своему возлюбленному и вдруг почувствовала, как его взгляд вдруг оживает, согревает ее, проникает в душу.
– Займи исходную позицию для танца и жди музыки, – громко сказал Леодр Тане и еле слышно добавил: – И да хранят тебя боги, если ты не сделаешь лучше, чем прежде.
