никогда не будешь моим мужем. Но можешь же ты просто хоть раз овладеть мной. Ведь я люблю тебя.
Сердце в груди Антона бешено колотилось. Кто бы еще мог устоять перед чарами этой красавицы? Какой мужчина мог бы отклонить столь соблазнительное предложение? Антон чувствовал, как поднимается горячая волна возбуждения. Ведь много раз за последний месяц он ловил себя на том, что мечтает о близости именно с Симе, а ни с кем другим. В своих мечтах он не раз и не два представлял себе, как займется с ней любовью. Он надеялся посвататься к ней, после того как исполнит принятое на себя обязательство спасти Татьяну. О том, что происходило сейчас, он и подумать не смел.
Но в то же время какое-то холодное ощущение в груди давало понять, что то, что сейчас кажется совершенно очевидным, естественным, неотвратимым, делать нельзя ни в коем случае. И Антон распознавал это ощущение, этот «голос». Именно он предупреждал его об опасности, уберегал от бед. Это был голос того света, который открылся ему в ночь боя с Арисом. И Антон понимал, что пренебречь им сейчас так же глупо, как в миг страшной сечи.
Решительно отодвинув девушку, Антон повернулся к выходу.
– Ты все еще любишь ее?! – В голосе танцовщицы дрожали слезы.
Антон обернулся. Голая Симе стояла, прижимая к груди руки и глядя на него с надеждой и тоской. Ее вид был жалок.
– Нет, – сухо ответил он. – Просто я не хочу, чтобы мы позже возненавидели друг друга.
– Дурак! – зло крикнула она. – Ни один мужчина не отказался бы возлечь со мной после такого!
– Я не дурак, – вздохнул Антон. – Я ритер. Мы бываем похожи на дураков, но все же отличаемся от них. Любой мастер великой тайны знает, что делать то, что делают все, это путь к гибели. Ты мне тоже очень нравишься, Симе, но сегодня ты допустила ошибку. Я лишь исправляю ее. Ты никогда не простишь мне, что из-за любви ко мне наступила на собственную гордость. А я не прощу тебе, что поддался на твои чары. Положись на великую тайну. Если она захочет, чтобы мы были вместе, так и случится. Если нет, никто не изменит этого. Но, в любом случае, все сложится к лучшему.
Он вышел, прикрыв за собой дверь. Спустившись на первый этаж, Антон обнаружил, что в кресле у очага сидит Сид.
– Ты опять обидел девушку, – печально произнес слепец, глядя невидящими глазами перед собой. – Она снова плачет.
Антон прислушался.
– Я ничего не слышу, – проворчал он.
– Не соперничай со слепцом в умении улавливать звуки, – усмехнулся Сид. – Впрочем, то, что слышу я своими ушами, ты бы мог услышать своим сердцем, не так ли?
Антон тяжело вздохнул и уселся напротив Сида.
– Может быть, нам и не предстоит бой, но я хотел бы быть собранным… – начал было он.
– Все не то, – резким возгласом прервал его Сид. – Ты просто разрываешь мне сердце, юноша! Нельзя же ритеру быть таким! Во-первых, ты оправдываешься, а ритер не должен этого делать ни перед кем. Он отвечает лишь перед своей совестью. Во-вторых, ты пытаешься логически объяснить интуитивное решение. Это вообще глупо. Решил, значит, так и надо. Это твои отношения с великой тайной.
– Так зачем ты укоряешь меня? – огрызнулся Антон.
– А это мои отношения с великой тайной, – хмыкнул Сид. – Прими к сведению и иди своим путем. Я же понимаю, что с тобой творится. Всякий, кто открыл великую тайну, поначалу думает, что она поможет ему покорить мир.
– Я так не думаю, – покачал головой Антон.
– Вот и славно, – хихикнул Сид. – А то были умельцы, пытались завоевать, улучшить, спасти.
– И что с ними стало? – машинально спросил Антон.
– Некоторые образумились, остальные погибли, – безразлично ответил Сид. – Ты должен понять, что этот мир не для таких, как мы. Он создан теми, кто не ведает великой тайны… Потому он таков, какой есть. И потому толпы слепых бодро идут к новой великой тьме, считая, что приближаются к счастливой жизни. Мы для них раздражители, потому что не хотим играть с людьми по их правилам, идти с ними в пропасть. Если пойти к ним с тем, что тебе открыла великая тайна, прибьют в два счета. Ни два, ни четыре меча не спасут, потому что люди не прощают, когда им говорят неприятные вещи.
– А если говорить на понятном им языке? – не удержался Антон.
– Надолго ритер в шкуру обычного человека не влезет, сорвется. Это все равно что парню, которому впору за девками бегать, с малолетками в вышибалочку играть. Наскучит быстро.
– Так и где он, наш мир? – вздохнул Антон.
– А здесь, в тебе, – резко ответил Сид. – Дураки говорят, что мы обретаем свой рай после смерти. Я говорю, что мы сами создаем свой мир вокруг себя еще при жизни. Но, чтобы жить в нем комфортно, ты не должен допускать, чтобы остальные люди навязывали тебе свою волю и свои правила. Вот мы и возводим для себя стену. Кто уходит в леса, а кто и на торжище живет, как за высокой стеной. Ты тоже начал строить свою стену. Потому и отослал Симе.
– Ну, так в чем же дело? – фыркнул Антон. – Почему ты недоволен мной?
– А дело в том, что, делая свои дела, не стоит ранить тех, кто рядом с тобой, – спокойно ответил Сид. – Они ни в чем не виноваты, даже если причиняют тебе неудобства. Нельзя же винить слепого от рождения человека за то, что он чего-то не видит. Судьба у него такая.
– Так что же я должен был сделать? – вскипел Антон.
– Сделать так, чтобы Симе не плакала, а ты не мучался угрызениями совести.
– Я бы мучался и в том, и в другом случае, – проворчал Антон. – Да и Симе все равно плакала бы.
– Значит, надо было пойти по третьему пути, – пожал плечами Сид.
– Да по какому?! – воскликнул Антон.
– Спроси у великой тайны. Я не знаю.
Дверь открылась, и на пороге возникла мокрая с ног до головы Аине. Антона словно мощной пружиной выбросило из кресла.
– Ну что, Таню выставляют на торги?
– У меня плохие вести. – Аине подошла к столу, налила себе в кубок вина и сделала пару больших глотков.
– Ну что там, не томи! – вскричал уже совсем вышедший из себя Антон.
– Тани в списке торгов нет, – отставила кубок Аине. Она словно не заметила грубости Антона.
– Но, может, ее заявят к концу торгов? – бесцветным голосом спросил Сид.
– А ее не могли отправить на торги в другой город? – схватился за рукоять меча Антон. – Может, мы еще сможем догнать обоз?
– Все не то, – замотала головой Аине. – Женщины рассказали мне, что вчера на празднике гостей городского совета развлекала необычайно красивая танцовщица с диковинным танцем. Она так пленила наместника, что он пожелал видеть ее в своем доме, и купец Леодр сделал ему этот подарок.
Антон издал рык ярости.
– Что мы можем сделать? – спросил он сквозь зубы.
– Ничего, – вздохнула Аине. – Наместник не отдаст свою игрушку, пока не наиграется с ней.
– Ничего мы не сможем сделать, – эхом откликнулся за ней Сид. – Даже если бы там не было Ариса, дом наместника полон ловушек и умелых бойцов. Даже ритеру не пройти туда незамеченным.
– Я сделаю это, – решительно заявил Антон.
– Если хочешь погибнуть, дело твое, – проворчал Сид. – Только тогда, пожалуйста, немедленно покинь дом благородной Аине.
– Почему? – опешил Антон.
– Да и тебе, Аине, я советовал бы на месяц-другой удалиться в загородный дом, а лучше отправиться в путешествие, – словно не услышал его слов Сид. – Уж я-то точно в ближайшее время с правого берега не вылезу. Буду сидеть в своей хибарке и вспоминать былые деньки.
– Если Антона поймают, я сумею оправдаться, – сухо заметила Аине. – Чего ты испугался, Сид? Уж не наместника ли?
– На этого придурка мне плевать, – усмехнулся Сид. – Хотя он мстителен и твои оправдания вряд ли помогут. Но дело в другом. То, что ты мне рассказывала об этой Татьяне… Как бы сказать помягче. Я думаю,
