городского совета сопровождал.
– Да что ты мелешь? – грозно надвинулся на Таню Метай. – Как могли эти… Как можно вообще убить Ариса?
– Его расстреляли из самострелов, – слезы потекли по Таниным щекам. – Его отвлекли. Он убил шестерых, но не увидел стрелков.
– Что за самострелы такие? – нахмурился Метай.
– Это вроде лука, – начала объяснять Таня. – Он крепится на прикладе.
– Что за невидаль? – крикнул кто-то.
Сейчас Таню уже окружало плотное кольцо стражников.
– Тихо, – огрызнулся Метай. – А где сейчас Арис?
– Его хотели сжечь в кузне, после того как вас отравят.
– Отравят?! – Глаза Метая округлились.
– Да. Наместник хотел вам отослать бочку вина. Оно отравлено.
– Эту? – Метай указал на стоявшую в углу бочку. – Так мы его пить не стали. Решили Ариса обождать.
– А те, что на постах, уже должны быть мертвы, – продолжала Таня.
– Горбуша, Лемь, айда на ближний пост, – распорядился Метай. – Посмотрите, как там наши.
Двое воинов в мгновение ока вооружились и выбежали из комнаты. Окружившая Таню толпа возбужденно гудела. Метай внимательно всмотрелся в Танино лицо.
– Так Арис, говоришь, вниманием тебя оделил. Давно ли?
– Вчера он пробрался в мою комнату, – ответила Таня. – А сегодня мы хотели бежать с ним из города.
– Полно трепать-то, – нахмурился Метай. – Чтоб Арис, да с бабой, да из Неса… Да у него таких, как ты, сотни.
Недолго думая, Таня залепила бородачу звонкую пощечину.
– Не смей так говорить об Арисе. Он лучший. Он ритер. Он лучше всех.
Зарыдав, она рухнула на койку, закрыв лицо руками. Воины удивленно смотрели на нее. Метай растирал ушибленную щеку, находясь в явной растерянности.
В комнату ввалились посланные на разведку стражники. Перед собой они толкали двух связанных юношей.
– Наших на посту нет, – доложил один из них. – Стояли эти.
– Где наши? – надвинулся на пленных Метай.
– Их благородный ритер Арис по важному делу отозвал, – пролепетал один из пленных. – А нас до рассвета пока поставили.
– Да что ты мелешь?! – Метай залепил говорившему крепкую оплеуху. – Сроду такого не было, чтобы наших вашими заменяли. – Он сделал паузу и вдруг недобро ощерился. – А ну-ка, ребятки, винишка наместника испейте. Поглядим, что с вами будет.
Оба пленника побледнели еще больше.
– Не губи, батюшка, – рухнул на колени один из них. – Отравлен нектар. Убили сегодня Ариса вашего. А всех вас наместник повелел извести. Но мы в том не виноваты.
– Да как вообще его можно было его убить? – заорал вне себя от ярости Метай.
– Продал заморский купец наместнику самострелы невиданные, пять штук, – трясясь от страха, рассказывал пленник. – С виду как лук, только маленький. Да на прикладе держится. Стрела короче. Но сила в нем такая, что любую броню пробивает. Ими воевода лучших стрелков вооружил и в свою охрану поставил. Десяток Китиса Ариса отвлек, а они его и подстрелили. Все, нет больше вашего ритера. Спасайтесь, пока не поздно.
– Ах, свиньи, – вскричал Метай. Выхватив у стоящего поблизости воина меч, он двумя мощными ударами зарубил пленников. – К оружию, братья. Ариса убили!
С невероятной скоростью воины принялись вооружаться. Не прошло и минуты, как Метай подлетел к Татьяне в полном боевом облачении и потребовал:
– Где Ариса убили? Веди.
Таня вскочила и бросилась из комнаты. За ней раздавался топот множества ног. Редкие встреченные на пути слуги в испуге шарахались в стороны. Стоявший на страже у входа в женскую половину воин внутренней стражи попытался было бежать, но был сражен стрелой Метая. Вскоре они ворвались в комнату, служившую Тане жильем в последние дни. В центре лежал большой мешок, в котором находилось нечто, по форме напоминающее человеческое тело. Двое юношей из внутренней стражи старательно зашивали его. Увидев разъяренных людей Ариса, они шарахнулись в стороны. Их немедленно обезоружили и прижали к стене. Несколько пар сильных рук разорвали грубую мешковину, словно это был тонкий шелк. В мешке лежало окровавленное тело Ариса.
– Арис убит, – крикнул кто-то.
Толпа издала протяжный вой, немедленно перешедший в крики ярости. Один из юношей внутренней стражи заорал от безумной боли. Его проткнули насквозь сразу тремя мечами. Второй не успел издать ни звука – ему срубили голову одним мощным ударом.
– Смерть Уряте, – проревел Метай.
– Смерть, – рявкнули остальные.
Четверо стражников подняли тело Ариса на руки и вместе с другими своими товарищами бегом направились из комнаты. Таня поспешила за ними.
Топот и дикие крики наполнили дворец. Буквально слетев по лестнице, стражники миновали двор, пронеслись по ночному саду, ломая кусты и перепрыгивая через изгороди, и подлетели к золоченой двери. Таня видела, как от нее, в ужасе бросая на ходу копья и щиты, бегут в разные стороны стражники внутренней охраны. Многие из них так и не успели укрыться от стрел мятежников. Пал от стрелы и единственный воин, попытавшийся закрыть перед восставшими двери.
Озверевшие от гнева и крови воины внешней стражи с ревом рванули наверх по богато украшенной лестнице. Проскочив ее, они ворвались в огромный зал со множеством статуй. Здесь они впервые встретили хоть какое-то сопротивление. Сомкнув щиты и выставив перед собой копья, человек тридцать стражников внутренней охраны перегородили выход из зала. Атакующие даже не остановились. Бегущий первым Метай необычайно ловко уклонился от неумелого выпада копья, вращаясь, вклинился между врагами и принялся рубить их мечом, который немедленно окрасился кровью. В образовавшуюся брешь тут же ринулись остальные бойцы внешней стражи.
Крики ярости нападающих перемешались с воплями отчаянья и страха защитников. Строй распался, и воины внутренней стражи бросились врассыпную. Таня заметила, что некоторые из них, отбросив в сторону оружие, выпрыгивают из окон. Те, кто не успел этого сделать, были изрублены в считанные секунды.
Золоченые двери в конце зала слетели с петель только после пятого удара живого тарана. С яростными воплями стражники ворвались во внутренние покои дворца… и обнаружили, что они пусты.
В течение нескольких следующих минут мятежники успели изрубить в щепы всю попавшуюся им под руку мебель, вспороть все подушки и перины, изорвать в клочья все портьеры и драпировки. Пух и перо летали по комнате и оседали на пол, словно снег. Наконец, когда стало ясно, что в комнатах не осталось ни одного уголка, где хотя бы теоретически мог спрятаться наместник, а все, что можно было уничтожить, уже уничтожено, вышедший на середину спальной комнаты Метай крикнул зычным голосом:
– Шабаш, братва. Утек мерзавец.
– Куда? – в отчаянии вскрикнула Таня.
– Да во дворце потайных ходов и проходов больше, чем обычных, – прогудел Метай. – Уходить нам отсюда надо, а то глазом не успеем моргнуть, как сотен пять гарнизонных нас в кольцо возьмут.
– А отомстить? – крикнул кто-то из стражников.
– Отныне и до века, я наместника кровник, – объявил Метай. – Где смогу ему нанести урон, там нанесу. Живым увижу, зарублю.
– И мы тоже, – закричали стражники.
– Но если сейчас промедлим, то уже поутру все пеплом станем, – продолжил Метай. – Посему, сейчас айда из города.
