Дверь за ним закрылась, на историка из-за конторки, отложив большое гусиное перо, взглянул Селиванов. Выглядел бывший генерал в полном соответствии с эпохой. На его лице была густая борода, одежда состояла из красной рубахи, шитого золотом кушака и широких бархатных портов, а на ногах красовались сафьяновые сапоги. Чигирёв обратил внимание на чёрную повязку, закрывавшую левый глаз. Она придавала внешне респектабельному боярину вид бандита с большой дороги. Не без удовольствия Чигирев отметил, что оружия у генерала нет.
— Ба, какие люди, — деланно улыбнулся генерал. — Как ты здесь?
Чигирев медленно двинулся на него. Не говоря больше ни слова, Селиванов быстро приоткрыл конторку, вытащил оттуда пистолет и прицелился в историка. Чигирев остановился.
— Ну вот, видишь, как все просто? — усмехнулся Селиванов. — Не горячись. Лучше ответь мне на два вопроса. Куда делся канал? И как ты здесь оказался?
— Ты убил мою жену, — глухо произнес Чигирев.
— Я? Нет, — в голосе у генерала появилось изумление. — Тебе сказали неправду. Я хотел спасти ее. Она умерла. Здесь совсем не умеют лечить болезни. Если бы был канал, я мог бы достать лекарства, помочь ей. Скажи, куда делся канал? Он исчез два с лишним года назад, и я остался здесь один.
— Это она тебе выбила глаз? — Чигирев указал на повязку на лице Селиванова.
— Глаз?! Ты что? Это на уроке фехтования. Я здесь фехтованием много занимаюсь. Надо соответствовать, знаешь ли. Как дурак, напоролся на саблю противника. Послушай, Сергей, как ты сюда попал?
— Зачем ты приказал убить меня?
— Убить?! С какой стати? Кто тебе это сказал? Я действительно решил депортировать тебя в другой мир, потому что ты начал свою игру. Ты должен понимать, в нашем деле такого не прощают. Я действительно должен был убить тебя. У меня были такие полномочия и соответствующий приказ. Но я решил спасти тебе жизнь. Я рассчитывал забрать тебя оттуда в ближайшее время, но сам оказался отрезанным от своего мира. Кто-то напал на охрану у «окна», и канал прервался. Эти идиоты твердят о десятке жутких разбойников, а с той стороны нет вестей. Кто тебя вытащил?
— Из сожженной татарами Москвы? Это так ты меня спасал? Под татарские сабли послал?
— Тому были причины, — спокойно ответил Селиванов. — Я не сомневался, что ты выживешь. Так все-таки, кто тебя вытащил?
— Почему ты превратил мою жену и сына в холопов? — почти прокричал Чигирев.
— Успокойся. У меня не было другого выхода. Дарья совершала глупость за глупостью. Они все равно были бы проданы в холопы, и я решил, что лучше мне взять их к себе и приберечь для тебя. Но канал был закрыт, и я не мог тебя вытащить. Так кто же все-таки вышел на тебя? Скажи, в конце концов.
— Ты приказал убить меня, не ври, — Чигирев сделал небольшой шаг к Селиванову.
— С чего это ты взял?
— Мне сказал сам Крапивин.
— Когда? — Селиванов напрягся.
— Несколько часов назад, — еще шажок.
— Так это он тебя вытащил? Где он?
— Я тебе ничего не скажу, пока ты не ответишь на все мои вопросы.
— Я ответил тебе. Это ты не хочешь мне ничего рассказывать.
— Ты все врешь. Ты убил мою жену. Ты взял в холопы моего сына! — прокричал Чигирев и сделал большой шаг вперед.
И тут же Селиванов вскинул пистолет. Теперь дуло было нацелено точно между глаз историка.
— Ты, кажется, неправильно понимаешь ситуацию, мальчик, — насмешливо произнес генерал. — Нас разделяет метра три, и прежде чем ты успеешь сделать еще шаг, я изрешечу тебя. Я не стану отвечать тебе, а вот ты у меня заговоришь, как миленький. Выкладывай немедленно, кто привел тебя сюда. Куда исчез канал? Почему Крапивин не выполнил приказ?
— Так значит был приказ убрать меня, — тихо произнес Чигирев.
— Черт, — по лицу генерала пробежала гримаса гнева. — Дурак ты, Чигирев. И жена твоя была дура и сука, — он потрогал левой рукой закрытый повязкой глаз. — Но мы теперь с тобой по-другому поговорим. А ну к стене!
Чигирев не шелохнулся.
— К стене лицом, или убью, зараза! Ителлигентишка паршивый, демократ засранный!
Почувствовав, что в случае дальнейшего неподчинения Селиванов выстрелит, Чигирев отошел к стене и повернулся к ней лицом.
— Руки за голову, — последовал приказ.
Чигирев подчинился.
Спрятав руку с пистолетом за спину, Селиванов громко позвал:
— Эй, Семен!
Никто не отозвался. Генерал тихо матюгнулся и снова гаркнул:
— Семен, Василий, уснули, что ли?
Вновь тишина была ему ответом.
Раздраженно матерясь, но не спуская глаз с Чигирева, генерал подошел к двери, распахнул ее… и лицом к лицу столкнулся с Басовым.
— Ты?! — выдохнул Селиванов, отступая в глубь комнаты.
— Я, — улыбнулся Басов, делая шаг вперед.
— Как?
Генерал отступил еще на шаг.
— Отдай оружие, — потребовал Басов, шагая следом.
Генерал поднял пистолет, но фехтовальщик неожиданно мягким и проворным движением отобрал его у генерала с легкостью, с какой взрослые мужчины отбирают игрушечный пистолет у расшалившегося восьмилетнего малыша.
— Игорь, что ты задумал? — генерал отступил ещё на два шага назад, но Басов больше не преследовал его.
Он вынул обойму, передернул затвор, удаляя патрон из патронника, щелкнул спусковым крючком и спрятал разряженное оружие в карман. Чигирев развернулся и сделал пару шагов от стены. Через открытую дверь он увидел, что в приемной на полу лежат трое стражников. Двое даже не успели вытащить оружие, и было непонятно, убиты они или нет, а вот третий лежал с обнаженной саблей в руке. У него было перерезано горло.
— Нехорошо так, Андрей, — наставительно произнес Басов, исподлобья разглядывая генерала. — К тебе человек, можно сказать, по душам поговорить пришел, а ты в него пистолетом тычешь.
— Игорь! Зачем? Как? — с трудом выговорил Селиванов.
— Я не люблю, когда совершаются подлости, Андрей, — спокойно объяснил Басов. — Ты наносишь обиду Сергею, а когда он приходит требовать сатисфакции, пользуешься своим преимуществом и зовешь охрану. Здесь это считается трусостью.
— Игорь, это все неправда! — выкрикнул Селиванов.
— Кому другому расскажи, — усмехнулся Басов.
— Игорь, я не знаю, что у тебя на уме, — сглотнув пересохшим горлом, выдавил из себя Селиванов, — но поверь, с этими, — он показал на Чигирева, — связываться глупо. Один демократию в Средние века протащить хочет. Другой до седых волос дожил, в подполковники вышел, а все в казаки- разбойники играет. Мы-то с тобой реалисты. Мы знаем, что надо брать от жизни. Я здесь многого добился. Ты, я думаю, тоже зря времени не терял. Давай объединимся. Мы знаем, как будут развиваться события. Ты — потрясающий боец. Я знаю, как работать с теми, кто у власти. Пока на троне Годунов, шансов немного. Но скоро начнется смута, во время которой откроются потрясающие возможности. Это как революция в семнадцатом, когда любой слесарь или суконщик мог стать генералом или министром. А мы-то с тобой поумнее будем. Вместе мы можем дойти до вершин власти. Потом захватить Польшу. Я выяснил, это реально. А дальше…
— Меня не интересуют твои прожекты, — прервал его Басов. — Я просто не хотел, чтобы ты зазря
