Ф. Шиллер ЛАГЕРЬ ВАЛЛЕНШТЕЙНА
Перевод с немецкого Л. Гинзбурга
Примечания Н. Славятинского
Вахмистр, Трубач, Канонир — карабинеры из полка графа Терцки.
Стрелки.
Два хольковских егеря.
Бутлеровские драгуны.
Аркебузиры тифенбахского полка.
Кирасир валлонского полка.
Кирасир ломбардского полка.
Хорваты.
Уланы.
Рекрут.
Горожанин.
Крестьянин.
Его сын.
Капуцин.
Учитель солдатской школы.
Маркитантка.
Служанка.
Солдатские дети.
Гобоисты.
Перед городом Пильзеном в Богемии.[1]
Палатка маркитантки. Перед лавкой, где торгуют мелочным товаром и ветошью, толпятся солдаты всевозможных родов войск и знамен. Все столы заняты. Хорваты и уланы что-то варят, усевшись вокруг костра. Маркитантка разливает вино; солдатские дети играют в кости на барабане. В палатке поют. Крестьянин с сыном.
Сын
Ох, отец, мы в беду попали. Надо бы нам от солдат подале! Худо с такими дружками знаться: Можно легко без башки остаться. Крестьянин
Э, не сожрут, дуралей! Не бреши ты! Мы-то ведь тоже не лыком шиты. Видишь, свежее войско прет С Заалы да с Майна… Лихой народ! Ранцы набиты редким товаром. Значит, пришли мы сюда недаром. Покойник ротный, спаси его бог, Игральные кости мне дал в залог. Вот и проверим на этой бражке, Старые действуют ли костяшки. Знай только строй из себя дурака, Уши развесят наверняка! Славный народ! Поклонись им в пояс, Что сперли — продуют, не беспокоясь. Пришли с лопатами к нам за добром, — По ложечке все мы назад заберем. Они нас прикладом, мечом и плеткой, А мы их уловкой берем да сметкой. Из палаток доносятся хохот и пение.
Ишь расходились! Боже ты мой! За счет мужика небось брюхо отъели. Восемь месяцев, как этот рой В наши хлева залетел и в постели. Пройдись, пошарь-ка по всей долине — Ни куренка, ни зернышка нет и в помине. Такая беда — прямо в петлю лезь. Нечего жрать, хоть гложи свои кости. Было, ей-богу, не хуже здесь, Когда к нам Сакс заявился в гости.[2] А еще имперские! Герои!.. Сын
Отец! Вон из кухни выходят двое. Выглядят, правда, не очень завидно. 
