следил за тем, чтобы место бивуака отвечало обоим условиям. Кроме того, он устраивал вокруг лагеря многочисленные ловушки, заботясь о том, чтобы избавить себя от всяких неприятных сюрпризов.
Иногда по вечерам, будучи в хорошем настроении, Патч доверительно раскрывал свои тайны.
– Если честно, Джаг, то у меня нет никаких особых секретов, – говорил он. – Можешь мне поверить. Главное – умение наблюдать и приспосабливаться. Наука выживания не требует ничего большего. Все придет само собой. Ты научишься смотреть на мир моими глазами. Когда-нибудь я тебе расскажу...
– Что вы мне расскажете? – нетерпеливо перебил его Джаг.
– Все и ничего. То, что я познал с тех пор, как появился на свет, и, поверь, мне есть о чем поведать тебе! Я прошел тысячи дорог, подо мной пала не одна лошадь, а уж сколько мне пришлось пострелять... – Патч красноречиво взмахнул рукой и продолжил: – Трудно представить себе то количество песка, что я сожрал, пробираясь безводными бескрайними пустынями, где глаза отвыкают от всяких геометрических форм, за исключением ровной линии горизонта...
– А почему вы нигде надолго не останавливались?
– Потому что не нашел до сих пор стоящего места. Когда где-то основательно устраиваешься; то начинаешь привыкать к своему углу и приходится постоянно себя сдерживать. И тогда ты становишься уязвимым...
– С вами такого никогда не случалось?
– Было раз, если мне не изменяет память. И вот чего мне это стоило, – хмыкнул Патч и распахнул на груди рубашку, показывая беловатый шрам совсем рядом с сердцем – мрачное клеймо смерти, на которое Джаг не раз обращал внимание, не осмеливаясь, однако, задать вопрос о его происхождении. – И если бы только это, – продолжал Патч. – Иногда остаются невидимые глазу раны, которые постоянно жгут тебя изнутри, отравляя душу...
– Вот как?
Джаг не всегда понимал речи Патча и в таких случаях остерегался переспрашивать и лезть ему в душу, чувствуя, что тем самым вторгся бы в запретную зону. Кроме того, он привык к зачастую бессвязным высказываниям старика, к похабным песням, к его нравоучительным поговоркам и прочей болтовне, которую слушал вполуха. Зато он весь превращался во внимание, едва разговор переходил на более серьезные темы.
– Нужно взять себе за правило никогда не оставаться на одном и том же месте больше двух дней, – говорил Патч. – Иначе рискуешь прозевать поезд в рай.
– Что за рай? Что это такое?
– Место, которое больше не существует, если оно вообще когда-нибудь было.
– Вы смеетесь надо мной!
– Нет, нет, честное слово! Это край мечты, где полно травы и цветов, где порхают бабочки, всегда голубое небо, а воздух напоен благоухающими запахами, где обитают стройные, хорошенькие девушки с нежной бархатной кожей, чистые и здоровые, в объятиях которых ты можешь заснуть с уверенностью, что завтра проснешься и встретишь свежий рассвет. Чем не рай?
– Но если такого места нет! А потом, зачем его искать, этот рай, если вы все равно говорите, что ни к чему нельзя надолго привязываться?
Тут Патч сокрушенно качал головой.
– Малыш, меня утомляет твоя логика! Скажи-ка, чем ты рассчитываешь заниматься в жизни?
– Пока еще не знаю. Пойду туда, куда и вы, это точно.
– А потом?
– Когда это – потом?
– Когда меня не станет, что ты будешь делать?
– Я... Посмотрю.
– Что ты посмотришь?
– Ну, не знаю... Буду продолжать.
– Вот это уже лучше. Продолжать, как ты выразился, это то, чем я занимаюсь всю жизнь. А как, по- твоему, что заставляет меня продолжать?
– Ну... Не знаю... Я никогда не думал об этом...
– Так вот подумай, потому что не всегда у тебя за спиной будет кто-то стоять и подсказывать, в какую сторону надо писать!
– Я вас ни о чем не просил. Вы сами захотели взять меня с собой!
– Как раз для того, чтобы передать тебе эстафету, чтобы хоть что-нибудь оставить после себя, когда пробьет мой последний час, чтобы, несмотря ни на что, продолжать жить в тебе! И до тех пор, пока ты будешь продолжать мой поиск, я буду жить! Ты должен всегда помнить о рае, о небесном саде, что бы ни случилось! Для того, чтобы выжить, нужно иметь перед собой цель и стремиться к ней. На протяжении всей своей жизни ты должен пытаться заглянуть за горизонт! Двигайся! Постоянно находись в движении! Только это избавит тебя от сплетен, интриг и ссор! Чем меньше людей встретится тебе на пути, тем лучше, потому что всегда найдется кто-нибудь, кому не понравится твоя физиономия. И если, на счастье, ты окажешься более сильным или более быстрым, можешь не сомневаться, что на смену твоему менее удачливому противнику всегда придет другой. Это непреложный закон! В нашем безумном и диком мире нигде и никогда нельзя чувствовать себя в безопасности. Смерть – повсюду, за каждым поворотом, она следует за тобой неотступно, как тень. Именно поэтому нужно двигаться и еще раз двигаться.
– Вы убили много людей?
Патч надул щеки.
