Затем он почувствовал, как бешено забилось его сердце. Сознание озарилось ярким светом, чтобы в последний раз вернуть Джага к реальности.
Он увидел, как неуклюже переваливаясь и толкая друг друга, к нему приближались стервятники.
Джаг вспомнил, что в револьвере остался всего лишь один патрон. Только что он использовал три... Вообще-то в барабане должно было оставаться два патрона, но Кавендиш не дозарядил оружие после того, как прострелил бурдюк с водой.
Итак, у него остался один патрон.
Ни о какой перезарядке не могло быть и речи, поскольку все боеприпасы остались далеко позади, рядом с трупом пегой лошади и 'сантехникой' разведчика.
Одна-единственная пуля...
Оставить ее для себя или облегчить участь Кавендиша?
И снова сознание затуманилось. Джага охватило полнейшее безразличие. Покончить с собой или выстрелить в стервятников? Какая разница?..
Извиваясь всем телом, он еще глубже зарылся в густую пенистую массу и замер, глупо улыбаясь.
Негр сосредоточенно массировал кончиками пальцев толстый затылок, потом поднял голову и посмотрел на Патриарха.
– Возможно, мне следовало об этом рассказать, но Огден предупредил, что это его дело и он отметит этот случай в рапорте, – сказал он, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
Старый Дан отмел объяснение резким движением руки.
– Расскажи, что ты видел, остальное тебя не касается.
Родди секунду-другую помялся, а затем пустился в объяснения, которые очищали его совесть, так как воспоминания о человеке, оставленном в пустыне, не давали ему покоя.
– Всего их было трое, – признался он. – Присутствовало, так сказать, трое... Один был мертв. Судя по тому, как изорвали труп стервятники, он находился там достаточно давно... Второй лежал между двух лошадей и, вероятнее всего, чувствовал себя плохо. А третий...
Хотя негр и решил выложить все, как было, он вдруг смущенно замолчал, затем продолжил:
– Третий... был живым. Живым и на вид вполне бодрым. Как в движениях, так и в разговоре. Он даже просил взять их на борт вертолета. Но это было не так просто, я...
Нахмурив брови, Дан прервал его:
– Он действительно выглядел здоровым?
Хотя подтекст вопроса ничего хорошего не сулил негру, тот ответил без колебаний:
– Как вы и я! Горячий, как жеребец-производитель. Я, конечно, плохо его рассмотрел, но парень хорошо сложен... Настоящий богатырь!
Такой комплимент из уст Родди, который сам был настоящим гигантом, приобретал особый смысл.
– Ты не заметил у него признаков болезни? – продолжал уточнять Патриарх.
Негр отрицательно покачал головой.
– Он был в прекрасной физической форме и в ясном сознании. Но он знал, что его товарищ болен.
Один вопрос буквально жег Патриарху губы, но старик никак не решался его задать, хотя понимал, что просто обязан сделать это, дабы не осталось ни малейших сомнений. Огден сказал не все, и это показалось Патриарху странным.
– Скажи, тот человек... он был не такой, как ты? Не цветной? Он был белый, да?
– Да, белый, – подтвердил Родди.
Старый Дан умолк, закусив верхнюю губу.
Атмосфера в комнате резко изменилась. Только сейчас до пилотов дошел истинный смысл случившегося. Этот инцидент создавал ситуацию, которая могла иметь для них важные последствия.
В комнате воцарилась тишина.
Приглушенный расстоянием, звук очередного выстрела всколыхнул ее и растаял, произведя впечатление разорвавшейся бомбы.
– Родди, сколько времени ты охотишься в пустыне? – неожиданно спросил Патриарх.
Чернокожий гигант наморщил лоб.
– С самого начала... Задолго до реорганизации... до того, как мы объединились.
– Сколько времени белый человек может выдержать в 'манной каше'?
Лицо негра исказила недовольная гримаса.
– Вы знаете это не хуже меня... Во всяком случае, еще никому не удавалось добраться сюда, если это то, что вы хотите от меня услышать. А тем более белому...
– Почему ты не уходишь отсюда, Родди? – спросил старый Дан. – Ты мог бы оставить лагерь и спокойно пройти через эту мерзость до того, как из яиц полезут...
Неф усмехнулся.