собирать требуемую сумму, но собрать не смогла.
Нашли её мертвой в придорожной канаве. Выбросили, наверное, из машины. Перед смертью пытали: тело – сплошной синяк… Сама я узнала об этом случайно, из «Дорожного патруля». Вот так…
Танькина бутылка опустела наполовину. Ничего, не обеднеет девушка, я ей новую куплю. Такая-то мелочь для меня – тьфу. За ночь я могла намолотить на целый вагон водки.
Рестораны, дорогие отели, престижные выставки в Экспоцентре… О, я знала, куда пойти! Но особенно я любила ходить в казино. Снять там клиента проще простого: азартные игры сближают, а дальше уже дело техники. Слово за слово – завязывается разговор на хорошем английском, далее следует приглашение в бар, ну а потом – в номер. Час, другой – и можно искать нового клиента. Я никогда не была ленивой и пропускала через себя человек пять за ночь. Но иногда – ни одного… Хотя таких ночей было мало: пропустишь разок-другой – не захочешь возвращаться к ремеслу. А денежки я любила и люблю.
Макс, бедный Макс… Если бы он только знал, с кем связался… Жалко его, но себя – ещё больше… Талантливая, умная, красивая, я бы могла многого добиться в жизни, если бы… Если бы родилась в другой стране.
А так… Папы у меня не было. Мамочка, имея два высших образования, получала копейки. Чтобы дочка была не хуже других, на трёх работах работала. И что? Умерла в тридцать шесть лет, оставив меня в полном одиночестве… Школу я всё-таки закончила и даже, зная, как об этом мечтала мама, поступила в институт, но постоянное безденежье мало сказать угнетало – безжалостно сломало мою психику.
Внутренне я была готова к проституции ещё до встречи с Маринкой. Хотя, впрочем, нет… На первом курсе я мечтала о замужестве. Клацая зубами от холода, я стояла на автобусной остановке и представляла себе будущего жениха. Молодой бизнесмен с внешностью Шона Пенна. А что?! Должно же мне наконец повезти… Но на педфаке такие не учились, на дискотеку не ходили, а пойти туда, где, по слухам, можно было подцепить себе подходящего кавалера (ночной клуб, ресторан, теннисный корт, бассейн, тренажёрный зал), я не могла по причине отсутствия денег и нормальной одежды.
Нормальная одежда у меня появилась после первой же незабываемой встречи с толстым негром, которую, по моей робкой просьбе, организовала неунывающая Маринка. С неграми с тех пор я старалась не встречаться, хотя при моей-то профессии выбирать не приходилось.
Какая, собственно, разница – чёрный, белый, жёлтый… Главное, чтобы в бумажнике лежали зелёные. Много зелёных, очень много. Иногда ради них я занималась совсем уж некрасивыми вещами: подсыпала клиенту клофелин в бокал с шампанским, а потом чистила его по полной программе, обирая до нитки. Рисковала? Конечно, рисковала, но… Неуёмная жажда наживы оказалась сильней. Хотя… Часть ворованных денег я отдавала Таньке. Танька одна растила сына, даже не рассчитывая стрясти алименты с бывшего мужа, тащила на себе больную мать, которой требовались дорогие лекарства… Не забывала я и о своих родственниках. На Украине жила моя тётя. Муж у неё был шахтёром. В прошлом году он погиб в забое. Осталось двое детей. Им тоже надо было что-то есть… Другая моя тётя после окончания института осела на Дальнем Востоке. Раньше вроде бы получала хорошие деньги, заработала даже на трёхкомнатную квартиру в центре города, а потом… «Ленка, пришли мне, пожалуйста, свечи. Электричество у нас только по большим праздникам. Живём, как в Средние века. У соседки муж недавно умер. Делали ему операцию в больнице, так во время операции свет отключили. Скоро и у вас в Москве будет так…» Вот такое письмо я от неё получила. Я же не зверь – надо помогать…
А иностранцы… Они не обеднеют. У них за бугром другая жизнь…
Не выпуская из рук стакана, я вытерла слёзы.
По экрану телевизора под красивую мелодию бежали титры. Вот тебе и сериал… Нет уж, в моём сериале обязательно будет счастливый конец.
Я сильная, я сумею выкарабкаться. С прошлым покончено. Только бы Макс ничего не узнал, только бы не узнал…
В комнату, держа полотенце в руках, вошла Танька.
Посмотрев на открытую бутылку водки, она укоризненно покачала головой:
– Ты что, подруга, совсем умом тронулась? Разве можно водку хлестать не закусывая? Хоть бы закуски у меня какой попросила! Ну ты даёшь…
– Хочешь, присоединяйся.
– Ну уж нет! Я водку без закуски пить не умею. Я вообще водку не люблю!
– Водку никто не любит, её жизнь заставляет пить.
Танька села рядом, обняла меня за плечи и ласково потерлась щекой о плечо.
– Лена, ты плачешь?
– Всё нормально, – ответила я и тыльной стороной ладони вытерла слёзы.
– Ты обиделась на меня, да? Лен, я сама уже тысячу раз пожалела, что проболталась обо всём Толику. Ну прости меня!
– Я уже привыкла.
– Леночка, это я случайно. У меня просто вырвалось. Я в жизни больше такого никому не скажу. Клянусь! А хочешь, я сейчас позвоню твоему Максу и скажу ему, что ты лучшая девушка на свете? Знаешь, как это прозвучит? «Ты, мудак хренов! Где тебя черти носят? Когда наконец ты со своими делами разгребёшься?! Ведь тебя такая красавица любит и ждёт! А ну-ка, срочно вставай на ноги и шпарь к нам домой!»
Я громко рассмеялась и уткнулась Таньке в грудь.
– А ты думаешь, что я не могу так сказать?! Вот сейчас позвоню и слово в слово повторю. А ещё скажу, чтобы он не забыл твою машину, потому что ты не так богата, чтобы мужикам свои тачки раздаривать!
Я подняла голову, улыбнулась и с надеждой посмотрела на Таньку.
– На, звони, – протянула я ей бумажку с номерами.
Танька поставила телефон на колени и стала накручивать диск.
– Лен, похоже, у него мобильник выключен, – сказала она через несколько секунд.
– Позвони по другому номеру. Это телефон его друга.
Но и там никто не подошёл.
Скрестив руки на груди, Танька насмешливо посмотрела на меня:
– Хороший у тебя, Ленка, мужик, а самое главное – честный. Оставил пару телефонов, чтобы ты могла позвонить в трудную минуту. Якобы он сразу примчится на помощь. Только по этим телефонам хрен дозвонишься. Нормальненько он твою безопасность обеспечивает. Таких фраеров нам на хрен не нужно. Самое главное в мужике – это чувствовать тыл, только какой с него тыл!
– Может, с ним что случилось? – растерянно спросила я.
– Скорее что-нибудь случится с нами, чем с ним. Аферист хренов. Сколько раз я тебе говорила: мужиков жалеть нельзя. Мужика пожалеешь – себе дороже выйдет. Будь моя воля, я бы взяла автомат, вышла бы в центр города и всех их перестреляла. Автомат и ведро патронов… Пусть меня потом за это посадят, плевать! Только бы Толика в живых оставила. Уж больно он в постели хорош. А в наше время, сама знаешь, кроме как постели, с мужиков-то и взять нечего. Да и то у половины из них между ног такое, что смотреть не хочется. Ей-богу… Прямо настоящая деградация. Так что, подруженька, накрылась твоя машина медным тазом. Забудь о ней.
– Ничего и не накрылась, – вяло возразила я.
Танька, словно не слыша моих слов, продолжала возмущаться дальше:
– Ну, аферюга! Ну, хитёр! Такую тачку прикарманил. Чтоб ему эта машина боком вышла! Чтоб у него все светофоры красные были! Чтоб он въехал в столб первый попавшийся, чтоб его в Склиф увезли, окаянного!
– Кончай каркать!
– А я и не каркаю, я правду говорю. Сама посуди, разве может у тебя с этим Максом что-нибудь станцеваться? Он гол как сокол, да ещё кучу долгов имеет!
– Откуда тебе знать, что он гол как сокол?
– Так это и дураку понятно. Ежели на нём долг завис, о чем вообще может идти речь? Может, он врёт, что его товарищ подставил! Может, он карточный шулер или в казино все деньги спустил! Может, он игрок заядлый! Вот сейчас твою машину продаст, а деньги продует!
– Господи, Танька, не говори ерунды. Как он мою машину продаст, если у неё бампер помят?!
