жить под одной крышей и открывать друг в друге лучшие стороны. Вот тогда приходит любовь. А еще говорят, что такие браки самые крепкие.
Я слушала все, что говорил Жан, и не верила своим ушам, что эти слова произносит мой любимый мужчина. По моим щекам вновь потекли слезы, и мне не хотелось их вытирать, потому что я их не стыдилась.
– Тома, я тебя очень люблю.
– Правда? – Я подняла голову и посмотрела на него глазами, полными слез, а в этих глазах читалась надежда.
– Я тебя очень люблю. – Жан еще раз повторил то, что он произносил крайне редко. – Но я ничего не могу! – беспомощно крикнул он. – Я не из тех мужчин, которые смогут круто поменять свою жизнь и начать все сначала.
– Но ведь можно попробовать.
– У меня слишком развито чувство долга.
– А как же любовь?
– Есть люди, за которых я несу ответственность. Я их приручил. Они полностью от меня зависимы. Моя жена мне как близкая родственница. Разве я могу предать близкую родственницу?
– Это не предательство. Ты будешь ей помогать. Ты просто хочешь изменить свою жизнь.
– Для меня это предательство. У моей жены умерла родная сестра.
– Почему?
– За год до смерти ее оставил муж. Ушел к другой женщине. После этого сестра моей жены не жила целый год, а просто существовала. Она устала от вечной боли, и у нее не выдержало сердце. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Понимаю.
– У сердца же тоже есть какой-то резерв. Если в нем поселится вечная боль и оно забудет, что такое радость, оно может просто не выдержать и остановиться. От боли, усталости и одиночества.
Как только Жан замолчал, я вытерла слезы и машинально закивала головой.
– Жан, ты прав. Ничего не нужно. Езжай к жене. Береги ее и делай так, чтобы в ее сердце никогда не было боли. Улыбайся ей чаще, дари подарки. Мы, женщины, любим, когда нас балуют. Пусть в ее сердце будет побольше радости. А за меня не переживай. Я сама разберусь, что мне делать дальше. Мое сердце не остановится. Наши женщины не такие неженки, как ваши. Наши женщины сильные, ты даже представить себе не можешь, какие мы сильные! Мы привыкаем жить с болью. Мы можем всю жизнь с ней прожить. Наших женщин ничем не убьешь, и им особо плакать некогда. Их и с двумя детьми бросают и с тремя. Им умирать некогда. Им детей надо на ноги поднимать, кормить их и о завтрашнем дне думать. Вот такие у нас женщины! Им по одной щеке дадут, а они вторую щеку уже не подставят. Они и ответный удар нанести могут!
Жан выдавил из себя улыбку и кивнул головой:
– Я знаю про ваших женщин. И коня на скаку остановит. И в горящую избу войдет.
– Запросто! Только бы избы и кони были! А за нами дело не станет.
Жан ласково приподнял мою голову, вытер слезы и заглянул мне в глаза.
– Тома, выходи замуж за Марата. Он от тебя все проблемы отведет. Он не боится начать все сначала. Он из тех, кто может в любой момент круто изменить свою жизнь.
Притянув меня к себе, Жан нежно меня поцеловал, но я его слегка оттолкнула и посмотрела на разбросанные по номеру веши.
– Побереги силы для своей жены. Вернешься из командировки и докажешь ей, что ты ни с кем не был.
– Ну, зачем ты так?
– Сама не знаю, что со мной происходит. Внутри меня бурлит настоящая паника. Мне кажется, что это оттого, что я тебя теряю.
Я встала с кровати и принялась судорожно собирать вещи Жана, оставив ему только то, что он должен надеть.
– Переодевайся в чистые вещи, а то, когда ты заходил в гостиницу, на тебя так персонал смотрел…
– Как?
– Ты же сам видел как. Они не поверили, что это ты. Думали, бомж какой-то. Документы досконально проверяли. Не знаю, мне кажется, что те вещи, в которых ты пришел, можно выкинуть в мусорный бак.
– Так выкини.
– Надеюсь, тебе их не жалко.
– Не издевайся. Я никогда не был мелочным.
Я встала для того, чтобы выкинуть грязные вещи в бак, но Жан встал следом за мной и запустил руки под мой сарафан.
– Жан, ты чего?
– Тома… Моя Тома…
Его руки стянули мои трусики, а его ласки становились все смелее и все откровеннее. Громкий стук в дверь заставил нас опомниться и застыть на месте.
