результата.
– Это ты ментам потом расскажешь. Быть может, они тебе поверят. У Влада есть все доказательства, что это сделала ты.
– У него не может быть доказательств.
– Я не буду тебе доказывать, что у него есть, а чего нет. Я только хочу сказать тебе, что если ты решила нас всех утопить в помойной яме, то тебе придется прыгнуть в нее первой.
– А у меня нет никакого выбора, – обреченным голосом произнесла я. – Ничего не поделаешь, значит, нам придется сидеть в одной яме всем вместе. Валя, если в тебе осталось хоть что-нибудь человеческое, скажи мне: где Жан?
– Это ты у меня спрашиваешь?
– У тебя.
– А я это должна у тебя спросить. Он как в воду канул, никаких денег на счет не поступило, да и в милицию на нас пока никто не заявлял. Признайся честно, он же где-то с тобой в бегах? А на нас он не заявляет только по одной простой причине, что если он заявит на нас за шантаж, избиение, вымогательство и похищение, то нам есть чем крыть. У нас есть своя козырная карта. Это убийство Лени. Я тебе говорила и не боюсь повторить еще раз, что у нас есть точные доказательства, что это сделала ты. Твой француз не дурак, он все это знает, поэтому и не бежит сломя голову в ментовку, потому что не хочет тебе навредить. Своим визитом в мусарню он только тебя подставит. Что ж, это достойно уважения. У него просто нет выбора.
– Я не знаю, где Жан. Он пропал тогда ночью.
– Что значит пропал? Разве он не убежал с тобой?
– Нет.
– Такого не может быть.
– Я понимаю, что я говорю нереальные вещи, но он исчез.
– Что значит исчез? Он же не иголка.
– Я уже начинаю в этом сомневаться. Леонид вывел меня в туалет, затем мы разговаривали с ним в другой комнате. Жан был закрыт на ключ. Когда я пришла, его уже не было.
Было видно, что Валентина принялась усиленно думать и что-то прокручивать в своей голове.
– Ты в этом уверена?
– В чем?
– В том, что Леня закрыл Жана?
– Конечно. Несмотря на то что он был изрядно пьян, он выполнял все, что от него требовалось. Скорее всего у Жана был второй ключ. Не знаю, каким образом он у него очутился, но он был. Иначе он бы не смог оттуда выбраться.
Валентина смотрела на меня странным взглядом. У меня создавалось впечатление, что она смотрит не на меня, а сквозь меня. А ее ответ привел меня в полнейшее замешательство.
– У него не могло быть второго ключа.
– Почему?
– Потому, что это моя дача.
– И что?
– Это мой дом. Вернее, этот дом остался от моей тетки. Она уже давно умерла, и у нее не было родственников, кроме меня. Так что она оставила мне его в наследство. Я им никогда не пользовалась, а тут Влад про него разузнал и иногда брал у меня ключи для своих нужд. Это мой дом, и мне, как никому, лучше знать, сколько от него ключей. От входной двери действительно два ключа. Но в доме есть еще комната, куда привозили должников и тех, кто по каким-то причинам был интересен Владу. От этой комнаты всего один ключ.
– А вдруг Влад сделал дубликат?
– Не думаю. Зачем он ему нужен? Ключ от этой комнаты всегда висел в коридоре на стене, напротив входной двери.
– Если ты утверждаешь, что ключ всего один, то куда же тогда пропал Жан? Он не появлялся в гостинице и не звонил домой! Не мог же он просто испариться в воздухе.
– Конечно, не мог. Я уверена, что он с тобой.
– Но я же тебе говорю, что его со мной нет.
– А почему я должна тебе доверять? – прищурила глаза Валентина.
– Я тебе могу сказать то же самое. Особенно после того, когда я услышала, как ты ворковала с Владом. Я не могу поверить в то, что от комнаты, где держали узников, был всего один ключ. А теперь катись к своему Владу и передай ему, что у него ровно два часа для того, чтобы его люди убрались из моей квартиры. Если они этого не сделают, то ровно через два часа я буду в милиции.
Решительно отодвинув женщину, я сделала шаг вперед, но после того, как она назвала мое имя, резко остановилась:
– Что еще?
– Тома.
– Я уже черт-те сколько лет Тома. Что тебе надо? Ты уже все разрушила, что могла. Что тебе еще
