вопрос:
– Дима, а ты хорошо подумал?
– Ты о чем?
– Готов ли ты поставить на карту свое благосостояние ради любви. На одной чаше весов – роскошная жизнь, все блага и перспективы, а на другой – только я и моя нищая любовь.
Димка рассмеялся и потрепал меня по щеке.
– Дуреха, мы с тобой не можем быть нищими, потому что любовь делает нас духовно богатыми. Я уже сделал свой выбор и никогда не поменяю решения. А что касается моих родителей, то придет время, они поверят в чистоту наших чувств и осознают свои ошибки. Они попросят у тебя прощения.
– Мне не нужно их прощение. Мне вообще ничего от них не нужно.
Следующим утром Димка поехал на учебу в институт на метро, а я надела одно из своих лучших платьев и принялась искать себе такую работу, где бы с меня не требовали московскую прописку. Чем больше я ходила по различным фирмам и организациям, тем все больше и больше убеждалась в том, что заработная плата на местах, где не требуют прописку, настолько ничтожна, что ее не хватит на проезд в метро, не то что на текущие расходы. В одной фирме мне открыто предложили пойти на панель. Я захлопала ресницами и ощутила, как слезы брызнули из моих глаз. Выбежав из ненавистного кабинета, я пошла в направлении метро, размазывая по лицу тушь. Дожидаясь Диму из института, я заливала свою обиду слезами и варила его любимые щи. Он пришел вечером в подавленном настроении и принялся возмущенно рассказывать о своей поездке в метро.
– Света, я сегодня выглядел как настоящий лох! – Дима ходил по кухне взад-вперед. Видимо, его окончательно вывели из себя.
– Почему это ты лох? Ты на него совсем не похож, – накрыв кастрюлю кухонным полотенцем, для того чтобы она не остывала, я как-то натянуто улыбнулась.
– Потому что я в метро ехал! – неожиданно прокричал он.
– А что, разве в метро катаются одни лохи?
– Не знаю, кто ездит в метро, но я ощутил себя лохом. У меня ботинки за пятьсот баксов, и мне несколько раз на них наступили! – его возмущению не было предела. Он так кричал, что мне показалось, что еще немного и он взорвется.
– Не кричи, пожалуйста. Ну ничего же страшного не произошло! Сейчас я возьму щетку, помою и начищу твои ботинки. Они будут как новые, дел-то.
– Но ведь если я буду ездить в метро, то мне на них будут каждый день наступать!
– А я тебе буду их каждый день чистить, – мой голос дрогнул оттого, что я не знала, как лучше сгладить данную ситуацию. Она не казалось мне настолько ужасной, что из-за нее можно так громко кричать и топать ногами.
– И насколько мне их хватит, если мне на них каждый день наступать будут?! – стоял на своем разъяренный Дима.
– Сносятся – новые купим.
– На что мы мне купим новые ботинки?! На что?!
– Я же сказала, что у меня есть две тысячи долларов.
– Ты сама сказала, что эти деньги резервные – резерв на питание и на оплату квартиры. А на ботинки денег нет!
– Обязательно покупать такие дорогие ботинки?
– А за меньшие деньги я обуваться не буду. Босиком начну ходить. У меня стипендия крохотная, ее мне не хватит даже на то, чтобы каждый день в столовой питаться.
– Я тебе с собой давать буду.
Мои слова подействовали на Диму так, как действует красная тряпка на быка, и он изменился в лице.
– Что ты мне с собой давать будешь? – на всякий случай переспросил он.
– Яичек сварю, колбаски порежу, хлебушка, – произнесла я дрожащим голосом. – Что-нибудь с собой в пакетик соберу, чтобы ты не был голодным. Если тебе при всех есть неудобно, то ты из аудитории выйдешь, найдешь безлюдное место, сядешь на подоконник, чтобы никто не видел, и поешь. А что тут такого? Что ты так на меня смотришь? Я же ничего страшного не сказала. Все мы живые люди и должны со снисхождением друг к другу относиться.
– Света, ты дура или прикидываешься? – мой любимый был близок к истерике.
– Я хотела как лучше, и мои рассуждения не давали тебе права меня оскорблять.
– Меня твоя провинциальная простота иногда добивает. Ты где живешь?!
– В Москве.
– Вот именно, в Москве. Это ты своему кавалеру в вытрезвитель узелки бы собирала, а мне не стоит. Ты хоть представляешь, в каком престижном институте я учусь?! Туда люди на кабриолетах да на джипах приезжают. Там у каждого пачка сигарет стоит столько, сколько тебе и не снилось. Там девчонки юбки за тысячу долларов носят. Там золотая молодежь учится, ты их еще мажорами называешь. Ты в своей провинции слышала, что такое золотая молодежь?
– Слышала.
– А мне кажется, что ни черта ты не слышала, если мне узелки предлагаешь.
– Зачем же нужен такой институт? – растерянно развела я руками.
