– Наверное, пахнет одеколоном Ильи.
– Да нет. Какой-то тухлятиной несет. Он что, поменял одеколон?
– Нет. Одеколон у него тот же.
– Быть может, ему Варвара посоветовала сменить запах? Похоже на то. Видимо, у нее экзотический вкус.
– Дело не в одеколоне.
– А что?
– Комната давно не проветривалась.
– Теперь понятно. Светка, это, наверное, ты протухла.
– Что?
– Я говорю, что ты протухла. Точно-точно! У тебя даже вид соответствующий. Ты протухла, и от тебя сбежал муж.
Впервые за несколько дней я улыбнулась, несмотря на то что в моих глазах стояли слезы.
– Наташка, прекрати хоть ты издеваться!
– Он был дома?
– Был.
– И как?
– Никак.
Сделав несколько кругов по комнате, Наталья ударила по подоконнику кулаком и злобно произнесла:
– Я специально так рано встала, чтобы этого гада дома застать, но не успела! Когда он теперь появится?
– Не знаю. Вчера он пришел первый раз за десять дней. Он избегает прямых вопросов и разговоров.
– Что ж за чертовщина такая? У меня никак жизнь не складывается, так я хоть за тебя радовалась. Сама себя всегда успокаивала, что хоть ты у меня устроена, живешь в любви и согласии. Как так получилось, что он опять с Варварой крутить начал? Где ты недоглядела?
– Не знаю, – ответила я крайне устало. – Я только одного не пойму: почему Илья тогда на мне женился, а не на ней?
– И понимать тут нечего. Потому что кобели они все! Получается, что, если мужик твой, нужно сажать его на цепь, и баста. Только если его на цепь посадишь, кто ж тогда работать-то будет? Ведь и этот кобель совершенно добровольно надел ошейник в виде штампа в паспорте, а затем такие кренделя отмачивать начал! Кстати, Светка, ты здесь прописана?
– Нет, – покачала я головой.
– Почему?
– Да Илья не предлагал как-то.
– Тут не предлагать, тут действовать надо!
– Я в своей квартире прописана.
– Надо было и здесь подстраховаться. Ладно, ерунда. Тебе, как жене, все равно половину имущества оттяпать можно.
– Света, о чем ты говоришь?
– О том, что головой думать нужно. С голой задницей ты от него не уйдешь. Это я тебе обещаю. Не на ту нарвался!
– Наталья, у меня очень высокая температура. Я вся горю. Пожалуйста, избавь меня от всех этих разговоров.
Немного обиженная Наташка поменяла мне постель, покормила меня бульоном, вызвала врача и дождалась его. Услышав, что у меня очень сильная ангина, она тут же сходила в аптеку.
– Ничего, пара дней, и ты встанешь на ноги, – успокаивала меня подруга. – Выйдешь на работу в свою туристическую фирму, начнешь общаться с другими мужчинами. Будешь красиво одеваться, приведешь свою внешность в порядок, и никто даже не заподозрит тебя в том, что ты глубоко несчастна.
После Наташкиного отъезда я поняла, что ждать Илью по меньшей мере бессмысленно, и закрыла глаза. Я вдруг поймала себя на мысли о том, что если меня предал Илья, то на свете больше нет человека, который бы меня по-настоящему полюбил, жалел, понимал и сделал меня счастливой. А самое главное – никогда бы мне не изменял, не делал больно и не оставлял бы мне в обмен на мою любовь неисполнившиеся надежды. Я твердо знала: такой человек – только я сама и другого такого нет. Я ничего не жду от людей. Я все могу дать себе сама и быть сама с собой честной. Я твердо знала, что если у меня найдутся силы для того, чтобы жить дальше, то в этой жизни я буду разумной эгоисткой, которая добровольно отреклась от других и от того, что люди называют глубокими чувствами. Уж если я и буду кого-то любить, то только саму себя. Любить себя тоже непросто, потому что роман с собой – это довольно трудный и очень даже тернистый путь. Ты уже не ревнуешь, потому что ты у себя одна, но на смену ревности приходит зависть, а с ней очень сложно бороться, потому что, если я выберу этот путь, мне придется жить в вакууме одиночества. И все же любовь к себе намного надежнее, чем любовь к мужчине. А самое главное – она безопаснее.
Несмотря на душераздирающую внутреннюю боль, которая исходила из самого сердца, я успокаивала себя тем, что жизнь не прошла стороной, потому что я познала самое главное – любовь.
Пусть жестокую, злую, несправедливую, но все же любовь.
Когда я открыла глаза, на улице уже была глубокая ночь. Наташка уехала, но так и не закрыла плотные шторы. От различных лекарств голова моя была тяжелой. Особенно сильно стучало в висках. Посмотрев на часы, я увидела, что уже полтретьего ночи.
Стоящий на столике графин был пуст. Сегодня я выпила всю воду, слишком сильный был жар. Встав с кровати, я посмотрела на теплые вязаные носки, которые притащила мне Натка, и улыбнулась. Они были немного смешные, но очень удобные. Подойдя к зеркалу, я взглянула на свое болезненное отражение, которое было больше похоже на тень, и произнесла:
– Сильные женщины тоже ломаются. Несмотря на то что у них мужская сила, у них женская психика. Это нормально, и это иногда случается.
Потом я подошла к окну и немного у него задержалась. На улице вновь шел дождь, и его тяжелые капли барабанили по стеклу. А затем ударила молния и озарила все бледно-желтым светом. Вообще-то я бы удивилась, если бы на улице была другая погода. Потому что я уже привыкла к тому, что все проблемы наваливались на меня именно в дождь. На улице ревел ветер, и от его жуткого завывания по моей спине пробежали мурашки. Дождь барабанил по крыше и окнам все сильнее и сильнее, наводя на меня панику и даже ужас.
Но, увидев во дворе машину Ильи, я почувствовала себя лучше и уже спокойно вздохнула. Значит, я не одна. Илья сегодня опять ночует дома. Возможно, у них произошло что-то с Варварой. Может быть, ссора, или они охладели друг к другу.
Илья начнет приезжать домой чаще, а затем наступит момент, когда он почувствует себя виноватым. И даже захочет искупить свою вину новой вспышкой любви, предназначенной мне одной. Только вот захочу ли я этой его любви? Решусь ли я войти в ту же реку второй раз? Забуду ли, что разбитую чашку уже не склеишь, потому что, как бы ты ее ни клеил, из нее все равно будет течь?
И все же оттого, что Илья дома, я почувствовала себя лучше и подумала, что нужно как можно быстрее избавляться от болезни. Завтра же надо будет скинуть халат, привести себя в порядок, подрумянить щеки, замаскировав болезненную бледность, и попробовать взять себя в руки, для того чтобы начать контролировать свои эмоции.
Я даже представила: вот сейчас Илья вновь сидит в своей комнате, пьет текилу, курит и много думает.
Наверняка он думает обо мне. О том, что, лишившись меня, он потеряет чистоту отношений, спокойствие, отлаженную жизнь и даже любовь. Выйдя в коридор, я вновь ощутила отвратный, чересчур резкий запах духов Варвары и почувствовала, как сильно заныло мое сердце. Он опять был с ней. Опять… Хотя оно и понятно. Они же не только любовники. Они еще и работают вместе.
Открыв дверь спальни Ильи, я обнаружила, что там никого нет, и принялась искать его в других
