таки у меня в душе теплилась надежда: здесь на улице Академика Скрябина меня ждет что-то родное, теплое… А теперь? Я была готова сесть у этой двери прямо на холодный пол и сидеть так до прихода человека, с которым мне было просто необходимо встретиться. Пусть это были бы целые сутки, двое, трое, пусть даже больше. Какая разница. В конце концов, мне вообще некуда идти. Не могу же я в таком виде приехать к матери. Как я посмотрю ей в глаза. Конечно, нет. Правда, у меня есть ключи от той квартиры, которую снимала Галина, но ехать туда равносильно самоубийству.
Хотя, если честно признаться, меня убили уже давно. Просто выстрелили в самое сердце, прострелили и душу. Я вообще удивляюсь, как я еще двигаюсь, думаю… Внутри меня уже ничего не осталось, есть лишь тонкая оболочка, готовая порваться в любой момент.
Старушка словно уловила мои скорбные мысли и пришла мне на помощь:
– Ну если вы и в самом деле приехали издалека и вам некуда идти, вы можете подождать Сашу в его комнате. Она открыта.
– Правда? – Я не могла поверить тому, что услышала, и на всякий случай сделала шаг вперед.
– Заходите. Я уже не в том возрасте, чтобы шутить. Думаю, он не будет меня ругать, чего я вас впустила.
– Конечно, не будет. А вы его бабушка?
– Нет. Я его соседка.
Соседка?. – Соседка. Тут квартира коммунальная. Саша свою комнату на ключ никогда не закрывает. Да и не только он, но я тоже. Если бы мы друг другу не доверяли, мы бы никогда не ужились в одной квартире. Посмотришь на других и диву даешься: живут в одной квартире, а готовы друг другу глотки пораздирать. А мы и не враги, и не друзья. Мы просто соседи. Так и должно быть.
Я хотела было разуться, но старушка пресекла мои действия, покачав головой:
– Не разувайся, у нас ходят в обуви. Если захочешь разуться, разуешься в комнате Саши. Здесь полы холодные и грязные.
Как только передо мной распахнулась дверь Сашиной комнаты, я сморщилась, почувствовав едкий запах сигаретного дыма. Никогда в жизни я не видела такое количество пепельниц и лежащих в них окурков. Создавалось впечатление, что в этой комнате собиралось около десятка здоровенных мужиков, которые играли в карты и курили до одурения.
– Хочешь, приляг на диван, с дороги все-таки, – старушка уже в который раз оглядела меня с ног до головы.
Оставшись в комнате одна, я подошла к окну и открыла его настежь. От потока свежего воздуха я почувствовала себя значительно лучше. Посидев несколько минут на подоконнике, прилегла на диван и тут же провалилась в глубокий сон. Странно, но мне вообще ничего не приснилось. Ничего.
Я проснулась оттого, что почувствовала, как на меня кто-то пристально смотрит. Я слегка приподнялась и протерла сонные глаза. Передо мной на корточках сидел мужчина, тот самый, которого я видела всего один-единственный раз в жизни, но о котором я думала каждый день, хотя и не верила в реальность встречи. Они заглянул мне в глаза.
– Здравствуйте! – испуганно воскликнула я.
– Привет.
– Вы меня помните?
Мужчина улыбнулся и кивнул головой:
– Помню. Только раньше ты выглядела намного лучше.
– Лучше?
– Ну, не лучше, а опрятнее, что ли…
– Да, это может быть. Я сейчас, наверно, скверно выгляжу.
– Скверно. Но это дело поправимое. Если тебя немного почистить, помыть, потереть мочалкой, будешь даже ничего! И вообще, называй меня на «ты». Мы же с тобой все ж не чужие люди.
– А вы меня и вправду узнали?
– Я же сказал не вы, а ты.
– Ты меня и вправду узнал?
– Узнал, а что ж тебя не узнать-то! Ты меня с того света вытащила.
Я слегка засмущалась и покраснела:
– Ну, допустим, я вас с того света не вытаскивала. Просто приняла в вас какое-то участие.
– Ты приняла самое активное участие. Мужчина замолчал и посмотрел на мой живот.
– А его нет.
– Кого?
– «Кого кого»! Твоего живота. Я тебя пузатой запомнил. Правда, чувствовал себя та» паршиво, что вообще должен был ничего не запоминать, но твое пузо у меня прочно в памяти засело. Такое большое, круглое. Только не такое, как арбуз, а какой-то грушевидной формы.
– Было дело, – вздохнула я.
– Девчонка?
– Девчонка, – с трудом выдавила я и почувствовала, как на глаза навернулись слезы.
