понимают. Ты жить хочешь?
– Хочу, – не раздумывая ответила я.
– И я хочу. Так давай вместе поборемся за нашу жизнь. Зачем ты в Москву ездила?
– Я же тебе говорю, что гуляла.
Аскольд смотрел на меня таким взглядом, словно чувствовал, что я встречалась с Еленой и знаю о его прошлом.
– Чтобы между нами больше разногласий не было, дай мне ключи от машины.
Я положила Аскольду на ладонь ключи от машины и прошла в дом. Аскольд направился следом за мной и раздраженно мне сообщил:
– Сегодня вышла небольшая заметка об убийстве американского бизнесмена.
– И что там? Политический скандал?
– Нет. В ней написано, что, по рассказам очевидцев, исполнителем данного преступления является девушка-киллер. Кто-то видел, как ты стреляла американцу в затылок.
– Вполне возможно. Там народу была тьма.
– Составлен фоторобот, но ты под него и близко не подходишь. Оперативникам никогда до тебя не добраться.
– Конечно. Я же была в парике, очках и гриме.
– В любом случае нужно теперь действовать более осторожно и делать свою работу в более безлюдных местах. Все-таки исполнение заказа средь бела дня и людской толпы чревато тем, что всегда найдутся какие-нибудь очевидцы. Пока все не успокоится, на таких заказах мы не работаем. Тот заказ, за который я уже взял предоплату, должен быть исполнен поздно вечером в подъезде жилого дома. Оденешься под парня. Даже если и появятся какие-нибудь очевидцы, надо делать все так, чтобы никто не догадался, что орудует девушка-киллер. Пусть ищут парня: шапочка на глаза, мужская куртка, брюки и ботинки.
Я прошла в гостиную и ощутила, как меня начала бить нервная дрожь. Мне все не удавалось переварить информацию, которую я сегодня получила от Лены. Не придумав ничего лучшего, я подошла к бару и быстро смешала алкогольный коктейль. Не долго думая я села на барный стул и стала потягивать коктейль через трубочку.
Аскольд смотрел на меня все тем же подозрительным взглядом, словно чувствовал, что со мной творится что-то неладное.
– Я не пойму, что случилось, но что-то после рыбалки с Эдуардом творится…
– Что с ним творится? – тут же напряглась я.
– Какой-то он не такой стал. Вроде бы все как обычно, но я чувствую, что-то не так. Сделку зачем-то начал оттягивать…
– Пожить хочет, – заметила я.
– А как он может знать, что это его последняя сделка? Я надеюсь, ты лишнего ничего не наболтала?
– Я что, идиотка? – Мне хотелось как можно быстрее свести подозрительность Аскольда к нулю. – А как, ты считаешь, Эдик должен к тебе относиться после этой рыбалки, если он себе бабу купил, за нее за–платил и даже еще за руку ее не держал, как ты ее из-под носа увел и трахнул?! И это при том, что ты со своим самоваром приехал. Ты считаешь, что это нормально, по-партнерски?! Партнеры друг у друга баб не трахают. Вы же вместе деньги делаете, а не в свингер-клуб ходите. У вас должно быть общее дело, но разные кошельки и бабы.
– Ты считаешь, что дело только в этом?
– А ты думаешь, что этого мало для того, чтобы вести себя соответствующим образом?
– Думаешь, он отойдет?
– Отойти отойдет, но ни на какую рыбалку он с тобой больше не поедет. Видимо, до рыбалки он был о тебе лучшего мнения.
– В смысле? – не сразу понял меня Аскольд.
– В смысле того, что он не знал, что ты настолько слаб на передок, и не думал, что ты трахаешь все, что шевелится.
– Яна, прекрати, – тут же решил сменить тему Аскольд. – Ты же знаешь, что мне, кроме тебя, ничего не надо.
– Ничего или никого? Я уже для тебя неодушевленный предмет?
– Я просто неправильно выразился. Мне, кроме тебя, никого не надо. Ты это знаешь?
– Знаю. – Я усмехнулась и вновь смешала себе коктейль.
Алкоголь помогал мне хоть как-то унять нервную дрожь, которая охватила все мое тело, и осмыслить то, что мне довелось сегодня узнать.
– Пошли в тир, постреляем.
– Уже поздно.
– А зачем нам нужен дневной свет? Там все равно искусственное освещение.
– Я устала и плохо себя чувствую.
– Бери свой коктейль и пошли. У нас не так много времени до исполнения заказа. Не забудь, что ты должна за считанные секунды завалить сразу двух человек.
Спорить с Аскольдом было себе дороже. Спустившись в тир, он сел на свое излюбленное место у небольшого бара и стал накачиваться виски. Я надела наушники и стала палить по мишеням.
Стрелять мешали неожиданно выступившие на глазах слезы. Я ненавидела себя за свою нынешнюю жизнь и презирала Аскольда. Сколько было у него до меня таких, как я? Я слышала про двоих, но вполне возможно, что их было больше. Аскольд сделал меня машиной для убийства, у которой всего одна- единственная цель – найти и убить. Каждая девушка, которая в этой жизни встречала Аскольда и решала соединить с ним свою судьбу, вставала на мерзкую, кровавую дорогу. Лишалась всех радостей жизни, в полном смысле слова сходила с ума и думала о том, что все проблемы в этой жизни способен решить всего один выстрел и этот выстрел должен быть ею произведен в собственную голову.
Несмотря на выступившие слезы, сегодня я стреляла достаточно метко. Скорее всего от отчаяния и ненависти к Аскольду. Впереди никакого просвета. Только убийство объекта и телохранителя в подъезде жилого дома. А потом я буду убивать еще и еще. Я должна делать свою работу четко, как автомат. А что дальше? Что будет со мной дальше? Как долго я смогу так жить? До тех пор, пока Аскольд для подстраховки не поставит меня на учет в психдиспансер и я не перережу себе вены в ванной или не прострелю голову?
Я подумала о Рите… Странно, что она решила прострелить себе голову из охотничьего ружья, ведь она стреляла из пистолетов и винтовок. Получается, Аскольд действительно все продумал. Если бы Рита сделала это из другого оружия, то у следствия сразу бы появились вопросы, каким образом оно появилось в доме. С охотничьим ружьем все намного проще. Оно, по всей вероятности, было зарегистрировано на Аскольда, и у него есть охотничий билет. Нет никаких лишних вопросов и подозрений. Значит, на момент убийства Аскольд был в доме и сам протянул Рите ружье… Вполне возможно, что перед этим он хорошенько накачал ее таблетками и спиртным. Девушка была в полной прострации. В момент самоубийства она вряд ли могла осознавать, что делает.
А еще я думала о том, что всю свою жизнь мечтала стать сильной, самодостаточной и успешной. Но вместо этого я попала в замкнутый круг пустоты и отчаяния. Неужели именно такая скотская жизнь предначертана мне судьбой? Почему я смогла переступить через саму себя и через свои моральные принципы? Разве этому учила меня моя мать? Но ведь мама учила Анну, а я стала Яной. Яна росла в детском доме, и воспитывать ее было некому. Получается, что ее воспитала улица. Как же быстро я согласилась стать Яной… Но ведь если так разобраться, то другого выхода у меня не было. Моим спутником стал не только Аскольд. Ими еще стали одиночество и душевная боль.
Неужели я могу утвердиться в этой жизни только ценой кровавого бизнеса? Как я могла стать марионеткой в руках хитрого и жестокого мужчины… Этот человек подарил мне жизнь, приложив все усилия для того, чтобы я осталась жива. Он дал мне жизнь, и он ее уничтожил…
Я ведь только пытаюсь казаться сильной, но какая же я сильная, если до сих пор не могу забыть свою любовь? Временами мне кажется, что я живу так неправильно по той причине, что я живу без него… Без Матвея. После того как я узнала, что в его сердце поселилась другая, я вдруг увидела, что мир рухнул.
