– Нет. А кто их здесь будет проверять?
– Бог мой, у вас даже нет паспорта? Я и с этим вам помогу. Среди моих поклонников есть весьма влиятельные люди.
Елена Михайловна вновь отрицательно покачала головой и встала.
– Я и сама не знаю, зачем рассказала тебе все это. Мое место здесь. Я здесь словно в монастыре. Я ушла из людского мира и не испытываю в нем ни малейшей потребности.
– Но ведь это сумасшедший дом… Неужели вы и вправду считаете, что ваше место среди сумасшедших?
– А я и сама сумасшедшая. Я же убила человека…
– Вы не сумасшедшая. Вы сделали все правильно. На вашем месте я бы поступила точно так же.
Я подошла к окну.
– Там, за этим забором, совсем другая жизнь. Там люди ходят по магазинам, водят детей в школу и детский сад, читают газеты, обсуждают последние события, любят и создают нормальные, полноценные семьи. Возможно, вы еще встретите человека вашего возраста, который обязательно вас поймет и с которым вы обретете душевное спокойствие.
– Я покинула мир мужчин и не хочу в него возвращаться.
– Но ведь ваш пример единичный…
– Единичный?! Мой пример массовый. Просто не все убивают. Одни ждут до самой смерти и даже умирают с глазами, полными ожидания. Другие находят в себе силы, чтобы все прекратить, и плачут до конца жизни. Третьи пытаются выйти из глубокой депрессии, сойдясь с первым встречным для того, чтобы забыться… а четвертые никогда не смогут убить, они сами кончают свою жизнь самоубийством.
– И все же вы женщина с тяжелой судьбой. Именно поэтому вы должны понять меня. Я не ушла из мира мужчин. В этом мире у меня есть любимый человек, который очень сильно меня любит и переживает из-за того, что я бесследно исчезла.
– Он женат?
– Он вдовец. Подумайте. Не отказывайте мне сразу. Если вы организуете для меня такой пустяк, как побег, я смогу сделать для вас очень многое. И никто никогда не поинтересуется вашим прошлым. Никогда.
Неожиданно для самой себя я погладила домработницу по седым волосам и поцеловала ее в щеку.
– Подумайте, – еще раз повторила я и перевела разговор на другую тему. – Я так понимаю, что уже обед. Где я смогу поесть?
– В столовой вместе с Лешиком. Сейчас я вам накрою. Лешик сегодня даже не завтракал. Ждал вас. Через несколько минут все будет накрыто.
– Хозяин еще спит? – как бы невзначай поинтересовалась я.
– Хозяин спит. Я думаю, он проснется только к ужину. У нас в доме ночевали его гости, поэтому вы будете обедать не одни.
– Да мне какая разница, – едва заметно улыбнулась я и подумала о Максе.
Глава 10
Как только я вышла из кухни, сразу же столкнулась с идущим по коридору уродом.
– Привет! – весело приветствовала я его и похлопала по уродливому плечу. – Где твоя псина?
– В ком-на-те.
– Что ж так?
– Она пе-ре-нервни-ча-ла и ре-ши-ла отдохну-ть.
– Хорошее дело. Мне очень приятно, что ты так заботишься о своих близких. Ты ей подушку под голову постелил?
– За-чем?
– Да так, чтобы ей удобнее было. Кстати, а почему ты не завтракал?
– Те-бя ждал. А ты че-го та-кая весе-лая?
– По тебе соскучилась, – решила я порадовать урода, Урод и в самом деле повеселел и, похоже, даже смутился. Он переминался с ноги на ногу, залился алой краской, словно только что сваренный уродливый рак.
– Ой, да ты покраснел…
– Я застеснял-ся.
– А я и не думала, что ты это умеешь.
Немногим позже мы мирно сидели в столовой и наблюдали за тем, как Елена Михайловна хлопочет по хозяйству. Она принялась сервировать стол, предварительно покрыв его накрахмаленной белоснежной скатертью. После нашего откровенного разговора я очень прониклась к этой по-своему несчастной женщине и уже не держала на нее зла. Вполне возможно, она откажет мне в помощи и не придаст моей просьбе значения. По-человечески ее можно понять. Эти люди стали ей самыми близкими и дорогими. Это ее жизнь, ее судьба.
Пахал дал ей крышу над головой, спас от тюрьмы и доверил ей воспитание своего единственного сына. Это ее семья, а предают семьи только нелюди. Семью можно оставить, можно из нее уйти, но только не предать… Тот шаг, на который я ее толкаю, равносилен предательству, и она вряд ли его изберет. И будет
