– Вот и спросишь, когда я приеду.
– Вадик, я и по телефону могу.
– Ладно, задавай свои вопросы. – Вадим моментально сник.
– Скажи, пожалуйста, дорогой, а до своей пропажи я часто ездила в Москву?
– Нет, ты была там всего один раз.
– Я ездила одна?
– Одна.
– А почему не с тобой?
– Ты сама не захотела, чтобы я с тобой поехал. Села в машину и до свидания. Вернулась через три дня. Неделю пожила дома и вновь уехала. После этого тебя никто не видел. А почему ты спрашиваешь?
– Я пытаюсь хоть что-нибудь вспомнить.
– Всегда рад тебе помочь.
– Спокойной ночи, Вадим, – попрощалась я.
– Маш, подожди, не клади трубку. Я тоже хочу кое о чем тебя спросить.
– Спрашивай.
– Ты ведь почти три года в больницах провалялась, а женщине долго без мужчины нельзя. Говорят, это вредно для здоровья. Может, наверстаем упущенное? Оторвемся, как в старые добрые времена? Неужели у тебя все чувства атрофировались?
– Не все. Но сегодня у нас с тобой ничего не получится.
– А когда?
– На днях.
– Ты обещаешь?
– Обещаю, обещаю, отстань только!
Покусывая по старой детской привычке край пододеяльника, я продолжила думать о Маше.
Итак, что мы имеем? Из высказываний Вадима и мамы можно заключить, что Маша была девушкой капризной. Возможно, ее достала чрезмерная родительская опека. Жених? Постель постелью, но до интеллектуального уровня юного дарования он явно не дотягивал. Она – талантливая художница, он... Я даже не знаю, кто он. Браток – этим все сказано. В один прекрасный день, не сказав никому ни слова, Маша срывается в Москву и там скорее всего случайно знакомится с Заком. Ну, например, в ночном клубе «Феллини». Зак – подлец, сутенер, но – человек обаятельный. Любую дурочку уболтает запросто, профессия, знаете ли, обязывает. Слово за слово – выясняется, что девушка-то у нас при деньгах.
Вернее, при деньгах не она сама, а ее папа. Что ж, тоже неплохо. Дальше... Дальше созревает план о выкупе... Да, но наркотики, Греция – зачем все это? Решил избавиться таким способом? Ну погоди, гад, я тебе отомщу за это!
Исполненная праведного гнева, я наконец заснула.
...Проснувшись пораньше, я спустилась на кухню и с любопытством стала наблюдать за тем, как кухарка готовит завтрак. Горячий бифштекс с кровью, бутерброды с икрой – да, в этом доме едят не слабо. А кофе... М-м-м, какой аромат!
– Машенька, ты что это так рано встала, что-нибудь случилось?
Мамочка пришла, не оборачиваясь, поняла я.
– Мамуль, я просто выспалась. Надоело в постели валяться, да и есть что-то захотелось.
– Сейчас встанет папа, и мы сядем завтракать. Ты не приболела, детка моя? Что-то личико бледное?
– Нет. Я прекрасно себя чувствую, и настроение у меня тип-топ.
Мама ласково улыбнулась, взяла меня за руку и повела в гостиную. В этом доме завтракать на кухне считалось дурным тоном. Обедать и ужинать, разумеется, тоже. Меня это нисколько не раздражало. Наоборот, я, можно сказать, всю жизнь мечтала о такой идиллии. Любящие родители. Мама и папа. Я так, например, своего папы и не помнила даже. А Виталий Иванович – чудо! Дочка ему такую свинью подложила, а он все простил.
Повезло Машеньке, с самого начала повезло. Училась в престижнейшей питерской школе. Музыка, английский, частные уроки у известного художника. Полмира объездила – Париж, Лондон, Вена, Берлин – я ведь видела фотографии. И вдруг – взбунтовалась, дуреха! Бросила жениха, укатила в Москву... Где и попала в лапы этого чудовища. Куда уж ей его раскусить. Жизненного-то опыта никакого. Зато у меня его хоть отбавляй. Мамочка, бедная МОЯ мамочка...
– Машенька, какие у тебя планы на сегодняшний день? – спросил за завтраком папа.
– Не знаю, папочка, – потупив глаза, ответила я. – Хочу посидеть, подумать. Мне кажется, что ко мне хоть и медленно, но все же возвращается память.
– Машенька, умоляю тебя, не торопи события, – всполошилась мама. – Память вернется к тебе постепенно. Врачи говорят, что быстро не получится. Ты пережила сильное нервное потрясение, да и в коме побывала. Память не самое главное для молодой девушки, а кое-что так и вовсе лучше забыть.
«Это уж точно», – подумала я, а вслух сказала:
– Мне бы хотелось съездить в Москву.
