Отрадно было сидеть в окружении лошадников, особенно после того, как Легранд принял меня в это братство, написав: «Счастливых дорог, Ковбой. Семья Дилворс».
Утром Легранд подарил мне скребок для чистки копыт, собственноручно сделанный из половинки подковы. Лейла вручила пакет с бутербродами и овощами, выращенными на приусадебном участке. Как правило, ранчеры и фермеры в этой стране не заводят садов или огородов на приусадебных участках, покупая все необходимое в супермаркетах. Исключение составляют последователи сект, сохраняющих традицию самообеспечения всем необходимым: менониты, амиши и мормоны. Сохранилась эта традиция и в монастырях, в чем я убедился позднее.
Незаметно пересек границу Юты и оказался в штате Айдахо, знаменитом вкуснейшейшим картофелем и сладчайшей сахарной свеклой. Уже на подъезде к Монтпелье две девчушки попросились прокатиться. Я послал их вначале к родителям за разрешением, опасаясь обвинения в попытке увезти их с собой и изнасиловать. В последнее время по телевидению часто показывают процессы над подобными насильниками, и я не хотел попасть в подозреваемые.
В США ты можешь засудить хозяина дома, в котором напился, а потом попал в дорожную аварию. Хозяин виноват, что вовремя тебя не остановил или не предложил довезти.
Девчушки получили разрешение родителей, и я провез их с полкилометра, а они угостили меня горсткой лесной земляники. Последний раз я пробовал такую вкуснятину в детстве, когда садился передохнуть на земляничной поляне рядом с покосом.
Рос-то я безотцовщиной и с двенадцати лет обеспечивал нашу корову сеном и сам построил сеновал. Одолжив лошадь, мы вдвоем с мамой пахали поле под картошку, основной продукт моего детства, да и не только моего. Белорусы на своих тощих супесчаных почвах давно наладились выращивать картошку, их даже за это «бульбачами» обзывают. А они радуются жизни да песню поют: «Бульбу жарють, бульбу варють, бульбу печену ядуть!» Я тоже был таким бульбачом и не помню, когда в детстве ел досыта. Тогда- то у меня открылась язва двенадцатиперстной кишки, которой страдаю до сих пор. Вот такие воспоминания и нахлынули от горстки земляники – вкус детства незабываем.
В нескольких километрах северо-западнее Монтпе лье углядел хорошее огороженное пастбище и зарулил во двор небольшого домика. Его хозяин Тэд Нутти с женой и внуком собирались ужинать и были несколько удивлены моим неспровоцированным вторжением. Тэд сам когда-то был лошадником и понимал, что у меня нет другого выхода – лошадь нуждалась в отдыхе. Он съездил к соседнему фермеру и привез ведро зерна, потом пригласил меня поужинать.
Тэд вырос в большой семье мормонов, но в юности решил записаться на флот и много лет прослужил старшиной на атомных подводных лодках. Эти годы, несомненно, изменили его мормонские привычки. Выйдя в отставку, он курит и пьет кофе, что несовместимо с кодексом поведения этой секты. Но главный его грех – отказ от перечисления 10 % заработка на счет церкви. Нам бы такие грехи!
Этот прекрасный грешник и отщепенец не забыл, как обращаться с лошадьми, и даже собирался купить верховую лошадь для развлечения внуков. В моем дневнике он записал: «Анатолий, не забывай, что лошадиная стать хороша для внутренней стати мужчины». А я и сам в этом убедился – каждый день общения с лошадью делает меня более человечным, излечивает ипохондрию, учит быть снисходительным к людям и даже к самому себе. Ведь неуважение и нелюбовь к себе трансформируются в такое же отношение к окружающим. Ладно, заткнись, доморощенный философ.
На следующий день, проезжая Бенингтон, я обратил внимание на высокого мужчину с благородной седой шевелюрой, который призывно махал, приглашая заехать к нему во двор. Джек Крэйн пару недель назад принимал у себя моего друга Дэвида Гранта с семьей и телегой и был весьма удивлен, увидев меня двигающимся в обратном направлении.
Выйдя на пенсию, Джек не мог сидеть сложа руки и сейчас завершал пристройку к своему и так огромному дому, где жил с женой – дети и внуки разъехались. Пристройка предназначалась для гостей и служила одновременно столярной мастерской, где он изготовлял табуреты-подставки для того, чтобы забираться на лошадь. Ни у кого из его друзей и родственников лошадей не осталось, но эти подставки служили символом связи с прошлым. За последние годы он изготовил и раздарил более полусотни этих произведений прикладного искусства.
Жена лежала в больнице с переломом шейки бедра, и он чувствовал себя неуютно и одиноко в этом огромном доме. Джек пригласил переночевать у него, но было еще рано, и я, извинившись, собрался ехать дальше. Джек не отпустил меня до тех пор, пока не загрузил телегу садовой клубникой и домашним печеньем. Будучи мормоном, он знал моих хозяев-ковбоев Дилворс с Медвежьего озера и сказал, что старшая дочь Легранда знаменитая певица. Еще раз убедился я в преимуществе медленного передвижения – таким образом, у меня была возможность больше познать жизнь Америки.
В городишке Сода-Спрингс я привязал лошадь к фонарному столбу и решил подождать, что произойдет – подходящего пастбища не было видно, а ехать дальше сил не было. И, как неоднократно случалось до этого, помощь сама пришла, вернее, приехала. Возвращавшийся с работы горный инженер Билл Джонсон поинтересовался, нужна ли мне помощь, а когда узнал, что всего-то мне нужно пристанище для лошади, отправился на его поиски. Вскоре он вернулся с предложением повернуть направо и проехать пару кварталов к дому Роберта и Анны Имлер. Рядом с домом был огороженный колючей проволокой выгон – идеальное место для лошади.
Устроив лошадь, хозяева обзвонили родственников и соседей и пригласили их на ужин в мою честь. За время пути я привык к подобным мероприятиям, правда, подгрызала совесть – достоин ли я подобных излияний дружбы и гостеприимства. Да ведь не встанешь и не скажешь: «Люди, я не такой, каким вы меня воспринимаете, я недостоин вашего внимания ко мне!» Назвался груздем – полезай в кузов, тобой же и придуманный…
Сосед Имлеров, тоже мормон, Крэг Адамс пригласил переночевать в своем доме. Я не очень сопротивлялся, поскольку видел, что Крэгу хочется поговорить «за жизнь» – это не только наша русская прерогатива.
Он с женой Иветт преподает музыку в школе и, будучи правоверным мормоном, счастлив отдать 10 % заработка на нужды церкви. Эти деньги тратятся на возведение новых храмов и миссионерскую деятельность. В Санкт-Петербурге я встречал этих ребят-миссионеров, одетых в белые рубашки, при галстуках, с именными табличками на груди. Они всегда работают в паре, прекрасно говорят по-русски и пытаются привлечь в свою веру наш народ, который не может понять, во что еще можно верить. Миссионеров и проповедников разнообразных сект сейчас так много, что русский мужик пытается уже соображать – «а что мне от этого будет». Идет он туда, где на халяву можно пошамать, да еще музыку непривычную послушать.
Будучи около станции метро «Владимирская», я пил пиво «Балтика № 9» (самое забористое, на спирту, и на пиво не похожее) в компании безработного сварщика, и к нам подошли два мормонских миссионера. Со мной они решили не связываться и обрушились на собутыльника. Он долго их слушал, а потом, вернувшись к киоску, посетовал:
– Да я в свою православную церковь всего два раза в год хожу – на Пасху и Рождество. Ну с чего мне еще к ним ходить?
Город Сода-Спрингс назван в честь горячих гейзеровых источников воды с разбавленной содой, столетиями извергавшихся здесь из-под земли. Когда я приехал в центр города, где должен был находиться главный гейзеровый фонтан, в полиции объяснили, что гейзер сейчас включают посредством вентиля и только с 11 утра. Не ждать же мне с лошадью два часа, нужно дальше двигаться.
Только не осилить мне долгий и крутой подъем 30-й дороги – придется делать 15 километров крюка через Бэнкрофт.
В деревушке Пебле заехал в магазин лошадь напоить, ну а там, как у нас, мужики кучкуются, пиво баночное пьют (разливное пиво продают только в дорогих барах). Познакомился с хозяином Холом Тули и рассказал, что пишу книгу об Америке, которая будет издана на английском и русском языках.
– Ну а сколько она будет стоить? – спросил Хол.
– Да откуда я знаю – наверное, долларов 15.
Он выдал мне эту сумму и попросил прислать экземпляр после напечатания. Так и был продан первый экземпляр книги, которую я сейчас пишу.
Поселок был позади, когда на безлюдной дороге меня нагнал мистер Джонсон, который вчера помог
