— Немного. Того и гляди, исчезнет скоро совсем, — грустно ответил Грелль и положил пучок с фиолетовыми цветочками на стол.
Туссель подвинул к нему тарелку с кашей и шумно сел на табуретку рядом.
— Я сегодня новую кашу изобрел — один овес и листья крапивы. Такая экономия, не передать! А самое главное — вкусно, — неуверенно добавил он, с трудом проглотив первую ложку. — Да, чуть не забыл, давеча прилетал сапсан от Регора.
Грелль попробовав новое блюдо, отметил про себя, что его вороному коню оно наверняка придется по вкусу, и отодвинул тарелку, хлопнув себя по лбу.
— Ну конечно, я совсем забыл, что обещал к нему приехать! — он встал из-за стола и торопливо пошел к дверям.
— А каша? Добро переводить не годится, — проворчал ему вслед дед, постучав ложкой по его тарелке.
— А никто переводить и не собирается, я ее потом доем, — заверил его Грелль, помахав на прощание рукой.
Он вышел из ясеня и пошел в сторону долины. Он сегодня и сам собирался зайти к брату, ну а то, что их желания совпали, не могло его не порадовать. Первое, что он увидел, когда посмотрел сверху на долину — это белый воздушный змей, извивающийся в небе. Его легкий ромбик подрагивал в порывах ветра, он вилял разноцветным хвостом, словно играл сам с собой. По телу Грелля словно пробежала теплая ласковая волна, и он чуть ли не бегом стал спускаться вниз.
Регор обустроился в старом заброшенном холме. Они с Греллем долго приводили его в порядок, выбрасывая мусор, который копился в нем, должно быть, еще со времен Хидерика Первого. Совсем недавно Регор открыл тир, привезя в него все необходимое оборудование. Грелль посмотрел на яркую вывеску тира с огромным черным силуэтом сбоку. 'Черный Стрелок' — извещали прямые строгие буквы на вывеске. Вокруг них были прибиты лампочки разной величины, и Грелль живо представил, как эффектно это будет выглядеть вечером. Холм, несмотря на утренние часы, был забит посетителями. Около стойки толпилась очередь, всем не терпелось пальнуть по мишеням.
— Дела, как я погляжу, процветают, — Грелль обнял брата и огляделся по сторонам.
Регор улыбнулся краешком рта и, засунув руки в карманы, посмотрел на увлеченных холмовиков.
— А змей — просто красавец, у меня даже руки зачесались, тоже запустить хочу, — сказал Грелль, присев за столик.
— Без проблем. После закрытия этим и займемся. Я вот еще подумал, неплохо бы еду тут какую- нибудь продавать, — Регор задумчиво поскреб подбородок. — Они бы тогда стреляли до посинения.
— Неплохая идея. А кухня должна быть стилизованная, — добавил Грелль, вдруг вспомнив кашу с крапивой. — Не овес с крапивой, — возразил он самому себе, — а что-нибудь такое, где нигде не продают.
— Например — филе от Черного Стрелка, — сказал Регор, подняв вверх указательный палец.
— Звучит зловеще, но идея отличная. А что самое интересное — чистая правда, — лукаво произнес Грелль, и оба громко расхохотались.
— А я жениться собрался, вот хочу тебя попросить быть шафером на свадьбе, — Грелль надвинул шляпу на глаза и смущенно потупился.
— На той конопатой коротышке? Если поможешь мне с кухней, — Регор обнажил белые зубы в улыбке.
Грелль рассмеялся, живо представив себя в этой роли.
— По рукам! — он протянул брату руку и энергично ее потряс.
Когда Регор провожал его, он остановился и посмотрел в сторону леса.
— А я вчера с нашими монархами разговор держал, — сказал он и пнул камешек.
— И что? — Грелль изменился в лице и весь напрягся.
— Высказал им все, что я о них думаю, — ответил Регор и стал насвистывать мелодию.
У Грелля мгновенно испортилось настроение, и он, нахмурившись, тоже пнул камушек.
— В общем, я так понимаю, они выяснили, что я их сын, пригласили на беседу. Такой прием мне устроили, мама дорогая! А как расспросы начались — я им все и выдал. Судя по их реакции — с критикой они столкнулись впервые, — горько ухмыльнулся он, сорвал травинку и стал ее жевать.
— И что? — занервничал Грелль.
— Думаю, теперь мое имя возглавляет у них список особ, с которыми они не будут обедать в ближайшие пять лет.
— Ну что же, сказал, так сказал, — рассеянно сказал Грелль. — Завтра зайду к тебе, дела обсудим.
— Передавай привет старому скряге! Пусть выступит как-нибудь с лекциями перед моркусами. 'Как сделать из одного червяка — пять!
Он торопливо пошел в сторону леса, подумывая про предстоящее объяснение с Роффи.
*** *** ***
Мимоза грустно посмотрела на голый манекен и стала яростно натирать прилавок.
— Госпожа Буше! — услышала она за спиной у себя взволнованный голос.
Перед ней стояла Роффи, теребя в руке сумочку. Щеки ее полыхали ярким румянцем, а глаза возбужденно блестели.
— Я хотела спросить, осталось ли у вас то самое платье с волшебной нитью? — негромко спросила она Мимозу.
— Осталось, вон там висит, за сарафанами. Погоди… ты что, замуж выходишь? — вдруг дошло до нее.
Роффи смущенно кивнула и заулыбалась.
— Святой Хидерик, радость-то какая! И кто же этот счастливчик, надеюсь, Грелль? — Мимоза обняла Роффи, и они закружили по магазину.
Упаковав платье, Мимоза тихо вздохнула и протянула коробку.
— Я уверена, вы будете счастливы, это ясно как божий день, — сказала она и зажгла новую ароматическую палочку вместо сгоревшей.
Роффи прижала к себе коробку и зажмурилась от счастья.
— А я еще тогда, год назад, подумала, что непременно куплю его, помните, когда эти девушки выбирали свадебное платье? — сказала Роффи, наблюдая за причудливыми разводами сизого дыма.
Мимоза кивнула и печально вздохнула.
— А у меня творческий кризис. Каждую весну показываю на манекенах основные модные тенденции. Женскую моду придумала еще зимой — добавила в традиционные линии немножко восточной экзотики. Получилось чудо как хорошо. А вот с мужской модой ничего на ум не приходит, я уже измаялась совсем, — она кивнула в сторону голого манекена, грустно стоявшего около примерочной кабинки.
— А вы сходите сегодня на литературный вечер. Искусство имеет такое свойство — вдохновлять, — посоветовала ей Роффи, направляясь к выходу.
— Святой Хидерик, я совсем про это забыла! Меня же Фабиус еще на той неделе приглашал! Там будет выступать Зулила! Конечно, я обязательно пойду, — Мимоза закрыла за Роффи дверь и, ненадолго задумавшись, повесила на нее табличку 'Закрыто'.
*** **** ***
Вечером около банкетного зала типографии было многолюдно. Со всех сторон сюда подходили наряженные ливнасы, 'Зеленый Дилижанс' то и дело мотался по лесу, подвозя новые порции любителей поэзии. Прямо у входа висела огромная афиша с портретом местной знаменитости — Зулилы. На ней лицо Зулилы почти полностью скрывал Колпак Харизмы, выставив на обозрение лишь краешек алых губ. Внизу плясали рваными краями пурпурные буквы — 'Пылающие Строки', так назывался сборник ее стихов, только что вышедший в типографии.
В просторном фойе ансамбль скрипачей играл нежную классическую мелодию. Повсюду, куда только падал взгляд, стояли прилавки, где продавались книги Зулилы во всевозможных изданиях — от крошечных,
