Он тоже чуть-чуть улыбнулся.
— Да, улыбались. Почему?
— Интересно, вы когда-нибудь бываете не на службе?
— Бываю.
— И чем вы обычно занимаетесь?
Его голубые глаза блеснули в полумраке.
— Познанием. Так именно это и вызвало у вас улыбку?
— Да. Я просто не могу вас представить иначе как хранителем.
— Не знаю, что вы могли обо мне услышать, — начал он.
— Все по правилам и только для пользы дела.
Его улыбка стала чуть шире.
— Я держу себя и своих людей на более высоком уровне ответственности, чем большинство моих предшественников. Вот и приобрел такую репутацию. Иногда это делает нашу работу немного легче. — Улыбка пропала. — Я воспринимаю свое назначение… и свои обязанности… очень серьезно. Вы в опасности из-за некоего предмета, за который я несу ответственность. И я прошу вас помочь нам его найти.
Я почувствовала себя неуютно.
— Должна сказать, мои причины согласиться помочь не совсем благородны, ну вы знаете. Я — одна большая мишень для большого количества плохих людей, пока не сниму с себя эту штуку. Поэтому у меня свой шкурный интерес помочь вам, чтобы получить то, чего хочу я.
— Это не уменьшает опасность, грозящую вам в ближайшие несколько дней, и не уменьшает мою признательность за вашу помощь… и моего восхищения вами. — Хранитель неловко замолчал. — Госпожа Бенарес? — Его голос был странно официальный.
— Да?
— Я был бы очень признателен, если бы вы звали меня Микаэль.
Я почувствовала, что мои губы расплываются в улыбке. Я ничего не могла с собой поделать.
— Думаю, я смогу.
Если бы света было больше, я бы поклялась, что он покраснел от смущения. Мне стало как-то теплее.
А теперь настало время задать вопрос по поводу предстоящей ночи.
— У тебя есть план? — спросила я, мой голос почему-то был слабым и тихим даже для меня.
Микаэль выглядел искренне озадаченным.
— Прошу прощения?
— План. Скажем, Окнус на самом деле знает, где Сагред, и мы добьемся от него признания. У тебя есть план, как снять с моей шеи эту штучку, чтобы при этом моя голова осталась на плечах?
— Есть. Но детали зависят от того, где находится Сагред.
А теперь вопрос, который я на самом деле не хотела задавать:
— А что, если проныра лжет? Что, если он ни фига не знает и просто пытается надуть не тех людей? Это для него не впервой. Что тогда?
Микаэль молчал немного дольше обычного.
— Ты — искатель… и дочь своего отца. Так и думала, что услышу нечто подобное!
Он шагнул ко мне. Я не шелохнулась, я не против.
Его голос понизился.
— Если существует возможность, хоть отдаленная, что Окнус Рансил знает, где Сагред, я бы предпочел получить эту информацию от него, а потом подтвердить более цивильными средствами.
Я приняла на веру.
— Потому что Сагред опасен?
— Это одна причина. — Микаэлю было неловко, и он замолчал. — Без сомнения, ты прекрасный искатель, но твой отец создал маячок-ориентир соответственно уровню его мастерства. Он был исключительно талантливый маг, один из лучших, когда-либо воспитанных нашим орденом. Он знал, как пользоваться амулетом, чтобы поймать след Сагреда. К несчастью, эта информация исчезла вместе с ним. Но я знаю, как маячок-ориентир, подобный твоему, работает…
— Значит, если необходимо, пройдешь через это вместе со мной.
Он слегка улыбнулся.
— Если необходимо. Надеюсь, не понадобится.
— А какова вероятность того, что Эмалиэль Ангуис — мой отец? — наконец решилась спросить я. — На самом деле?
— Судя по реакции амулета на тебя — почти несомненный факт.
Я теперь тоже замолчала надолго, но совершенно по другой причине.
— Эльф-хранитель, которому девятьсот лет, — мой отец.
Я сказала это скорее гораздо более молодому хранителю-эльфу, стоящему передо мной, чем себе. Когда произносишь что-нибудь вслух, оно кажется более правдоподобным. Или меньше ужасает.
— Он был связан с Сагредом, — сказала я. — Я связана с Сагредом. Ему девятьсот лет, и он до сих пор жив. Я буду…
— Просто прекрасной, — заверил меня Микаэль.
— Откуда ты знаешь?
— Эмалиэль долго, близко и каждый день контактировал с Сагредом — почти два года, пока создавал маячок-ориентир. И еще он носил амулет примерно лет десять, пока кто-то не заметил, что он не стареет. Ты никогда не дотрагивалась до Сагреда. Ты носишь амулет только два дня. Мы найдем Сагред, снимем с тебя амулет, и ты станешь еще прекрасней.
— Никаких магических последствий?
Микаэль молчал.
— До сих пор ты меня обнадеживал, — сказала я. — Было бы замечательно, если бы так продолжалось и дальше.
— Могут быть некоторые остаточные явления.
— Остаточные?
— Когда Эмалиэль адаптировал к себе амулет, он существенным образом адаптировал и себя к Сагреду. Маячок-ориентир действует как канал связи, и через него передается значительная энергия Сагреда. Ты испробовала на себе это прошлой ночью с Магх’Скиду. С объектами силы любая связь обычно разрывается, если маячок-ориентир удален.
— Обычно.
— С такими мощными объектами, как Сагред, остаточные явления могут быть гораздо б
— Значит, что-то из того, что я умею делать сейчас, теперь может остаться со мной?
— По всей вероятности, все, что ты можешь делать сейчас, останется с тобой.
— Великолепно! Каждые час-два я обнаруживаю что-нибудь новенькое в своих способностях. — Ко мне пришла мысль, от которой слабо засосало под ложечкой. — А Сарад Нукпана знает об этом?
— Он — ведущий исследователь Сагреда, — ответил Микаэль. — Да, должен знать.
Мне не надо было об этом спрашивать.
Из переулка послышался тихий свист Фелана. Представление начинается!
Я скользнула в переулок к Фелану. Микаэль остался за углом. Я предупредила его, перед тем как уйти из «Сирен», что сначала хотела бы дать Окнусу в рыло. Навредил он — мне. Амулет висел на шее — у меня. И я чувствовала, что заслужила определенные права и привилегии. До сегодняшней ночи мне и в голову не могло прийти, что придушить Окнуса — это право или привилегия, но события последних нескольких дней были полны новизны.
Я огляделась. Окнуса нет.
— Где он?
В тусклом свете расцвела улыбочка Фелана.
— Он сейчас приканчивает свою последнюю пинту. Я попросил Норлин налить ему эля бесплатно. Он
