Иглы мглы

зовут, зовут…
В каком селенье
они живут?
А где тот остров,
что им приют?
Сгнил даже остов
каюк, уют!
Певицы-птицы
в кустах сирени.
В глазах теплицы
моря синеют.
Морей путейцы,
вас ждут сирены.
Гудки гулки.
Плати долги
за мифы вздорные,
за все, История!
В век веры взорванной
кому — мистерия?!
Но пароходы
гудят, гудят.
А пешеходы
чуть-чуть чудят.
И как заслышат
гудки серебряные,
решат заслуженно:
поют сирены.
Я каждый вечер
пью звон целебный.
Ваш голос вечен,
мои царевны.

20.06.1963

* * *

Марина — и ласково слово заныло… Мерило моих неудач и успехов Марина, — что было бы, если б всю жизнь я не встретил… Не верьте тому, кто вам скажет, что это могло бы случиться… стучится раздумье в закрытую радостью память, стучится, но я не пускаю его на порог откровенья… Терпенье, еще раз терпенье, но разум теряет над телом обычную прочную власть, и входит как пламя из плена в меня беспокойная пьяная страсть. И я обретаю совсем непривычную форму, я словно бы тот же, но новое что-то во мне: любовь провела величайшую в мире реформу; и стал я свободней, и стал я безумно земней. Покрытый усталостью, вышел я снова в дорогу, но с шагом к тебе прибывают силы во мне, лишь грудь распирает предчувствие давней тревоги и что-то зловещее в гулкой твоей тишине… Марина… Аукнись хоть плачем, хоть смехом, хоть криком — я должен услышать ответ на вопросы свои… рождается каждый с мечтой о призванье великом, и каждый желает от жизни бессмертной любви… Марина… Глаза твои — волны аквамарина, в них заглянуть — утонуть, и все-таки я продолжаю свой путь к тебе, сирена, Марина…

27.06.1963

ВСТРЕЧА

Случайный взгляд, такой нечаянный.
За ним второй — совсем отчаянный.
Скрещенье взоров, как рапир
и взорван окружавший мир.

6 апреля 1964

ЗОВЫ

На запад, на запад, на запад потянется в сумрак ночной состав костенеющей лапой; давиться пространством начнет. Колеса, маня, зашаманят: на запад, на запад, туда, где в стынущем студне тумана зеленая гаснет звезда; где сохнет бузиновой веткой накопленный временем чад… О самом до жути заветном колеса стучат и стучат — знакомое чувством глубинным, что хочется крикнуть: не трожь! К любимой, к любимой, к любимой — по телу вагонная дрожь. Мне этого ввек не оставить. Мне это усвоить помог состав, перебитый в суставах, в судорогах дорог.

2.06.1965

* * *

В сентябре я посадил у ворот рябинку.
Капли ягод у нее сохли как кровинки.
Точно девушку берег, ждал, что приживется
и проглянет из ветвей дорогое сходство.
Но не смог. Не уберег. Вырвали рябинку,
чтобы вытесать себе ладную дубинку.
Сняли тонкую кору. Взяли сердцевину.
Словно взяли у меня сердца половину.

20.11.1965

* * *

Забыта. Давно не звоню.
Так ветер знакомых меняет.
Напомнить улыбку свою
мешает — а что до меня ей?
И как отрекусь — отвлекусь
от наших свиданий. Забыта
влюбленность. Парадная. Пусть
как дверь на зимовку забита.