Иглы мглы

Сауна — это флора, фауна — это мы, любители разговора средь лета и средь зимы. А разговоры под пиво и под фисташки тож льются неторопливо, с правдой мешая ложь. Медленное лето, длительная зима порой налагают вето на изыски ума. Сауна малоподвижна, плавленым сядешь сырком; то ли дело: оближешь тело веником и парком. Фауна многоголова, лысоголова порой, выронишь красно слово, словно родился впервой. Словно сам снес яичко и закудахтал: 'Ура!' Сауна — сад для птичек и предлог для пера. И предлог для восторга, и предлог для любви… Что ж, не судите строго описанья мои.

1 августа

* * *

Домочадцы мои, домочадцы,
алкоголики, тунеядцы,
чукчи, немцы, мордва, чеченцы,
кто з/к, а больше лишенцы,
коногоны, крестьяне, шахтеры,
нищета и, конечно, воры,
'челноки', врачи, журналисты,
инженеры, бомжи, артисты,
доходяги, жертвы аборта,
в общем, люди второго сорта,
я люблю вас, всегда жалею,
только вот сказать не умею.
Подбираю нежнее слово,
и выходит 'Будьте здоровы!'
Дай Бог нам и дальше встречаться!
Будьте здравы, мои домочадцы!

2 августа

ЗАКОН КОНФУЦИЯ

Живу в другой стране, почти что эмигрантом, но все не мыслю — вне, 'с душою и талантом'. Как Пушкин восклицал и как пытался Бродский, и я порой бряцал, порыв смиряя плотский. У. е. = е. у. Такая аксиома. А я ее е. у не по закону Ома. Вишь, вырос ротозей, забывший отчего-то закон Лавуазье и Бойля- Мариотта. Впрямь — с выпускным звонком, в вселенской карусели… Но есть один закон, непонятый доселе. Его твердит жена (открылся ей Конфуций). Жаль, этот пункт страна сняла из конституций. Припомню без труда, что не открылось Ому: 'Не делай никогда того-сего другому, чего б не пожелал себе ты сам, родимый'. Такой простой финал, но точный и любимый.

2 августа

ЛЕТНЕЕ-ЛЁТНОЕ

Мы с тобою шли, похохатывая, по траве вдоль речного откоса. То ли замшевые, то ли бархатные барражировали стрекозы. Точно малые вертолетики иногда на цветы садились. Древнерусская ли экзотика или просто природы милость. Солнце нас припекло по-летнему. Пахло так, как на сеновале. То ли бархатные, то ль вельветовые мимо бабочки пролетали. И махали китайским веером: сложат крылышки и разложат… Поначалу ты мне не верила и едва ли верила позже. Что ж, забудем, что было давеча, сердце тает, хоть не из воска… Огнекрылая ты, моя бабочка! Фиолетовая стрекозка!

4 августа

МИМИЧЕСКИЙ СОНЕТ

Смешное дело, все мои намеки
на подлинность и первородство чувств
лишь вскрыли искушенье подоплеки
прильнуть к давно знакомому плечу.
Так вот к чему вели твои уроки,
гасить во тьме зажженную свечу
и, как таблетки, проглотить упреки
не научился, вряд ли научусь.
В канат совью канатчиковы строки,
а значит, хоть на время замолчу,
и все свои банальные пороки
подставлю стричь врачу иль палачу.
И все-таки не надо вновь о проке,
и так я всею мимикой кричу.

6 августа

АПОЛОГИЯ

Господа, если каждая божья шваль любит и себя возомнить пытается, значит, партия сыграна, дело — швах, и гарема стражникам отрубаются причиндалы. Впрочем, болезным, им петь и плакать, и рвота не возбраняется, если вдруг топор оказался тупым или железобетонными яйца. Я прополз, прошел и проехал одну шестую часть невесть кем надутого шарика, плыл по лужам и чуть не пошел ко дну от присосавшегося ночью комарика. Всех нас не милует комариная любовь, от комарья, как от ворья, нет продыху. Я разбил в кровь левую бровь во время якобы летнего отдыха. Ранним утром нечесаный, злой, пытаюсь плевать со своего балкона, ан нет слюны… Боже мой, полон рот какого-то поролона. В номере нет никакой воды. Электричества нет. Мол, не обессудьте, если хотите заслужить 'Труды и дни' хотя бы после смерти живите как люди обычные, то есть цивилизационных благ не вкушайте, и так вкусили изрядно меду, и алкайте почаще не дворец, а — барак. Жабрами хлебайте природу. Что ж, согласен, ведь время мое началось до гибели последнего фараона, и коммунистическое воронье не валило на него издержки вранья и трона не раскачивало… Шла как корабль страна в светлое будущее, которое оказалось темным. Век кончается, хочешь не хочешь — страда, а урожай не случился… Заменим терном сорго, пшеницу, рис, овес, ячмень, впрочем, скорее заменим венцом терновым или колючей проволокой, чтобы новый день нового тысячелетия был хоть капельку новым. Капелькой новой крови пророка иль хотя бы историка — для пресловутой справки и точки отсчета, иначе прошлая гниль уцелеет в дем. переплавке. Век дембельнул. Чего с него взять — дебил! Вот и добился и ускользнул от казни. Длился, тянулся, мучился и давил, в свою очередь муча того, кто душой отказник. Кто с рождения узник, знать, мазохист, даром, что едва ли читал Мазоха… Неужели