Иглы мглы

А ты забрался за алтарь,
ценя искусство.
Но в этом тайны нет как встарь;
и всюду пусто.

2
На подоконнике торчит
цветок алоэ.
Он вроде бы довольства щит
и страж покоя.
Самоуверенный цветок.
Что ж я набычен?..
Да он посажен в чугунок.
Тем необычен.
И этот маленький штришок
меня забросил
куда-то в детство… Словно шок.
Мне снова 8.
Гудит огонь. Искрит… Лови…
Открыта печка.
И замирает от любви
мое сердечко.
Как искры, жгутся в кулаке
цветные стекла.
А мама варит в чугунке
картошку, свеклу.
Так вот с чем связан ты, дружок!
Узлы тугие.
Как долговечен чугунок!
А мы какие?

3
Кто бы думал, что чреваты
обнаженностью своей
возвращение в пенаты,
пересмотр былых идей?!
Ничего не изменилось:
тот же дом и тот же сад,
но терзает вашу милость
каталог былых досад.
Просыпаешься от страха,
что мешал своей судьбе;
снова ощущенье краха,
оттого не по себе.
Вспоминаешь поминутно,
как ты что-то упустил;
и опять на сердце смутно,
словно не хватило сил.
Но зато на старом месте
ярче прежние мечты;
ты опять с друзьями вместе
новые торишь мосты.
Что ж, в таком противоборстве
утешителен итог:
крепнут воля и упорство,
исчезает гонорок.
Над самим собой смеяться
приучаешься слегка
и не думаешь бояться,
что валяешь дурака.

4
Любимая! Я всякий раз
тебя уверить не умею,
что женщина пленяет нас
незащищенностью своею,
что все мужчины испокон
защитники и рудознатцы,
что слишком мало значит сон,
раз в нем с тобой не повстречаться.
А ты спокойна и горда,
ты не нуждаешься в опеке,
и бешеных страстей орда
смешна тебе в двадцатом веке.
Ты говоришь: 'Иди, проспись!
Защитник, тоже мне, нашелся.
И не ходи вокруг, как лис.
На мне свет клином не сошелся.
Ищи себе других подруг,
охочих до мужской заботы.
А я уж как-нибудь… без рук…
И вообще, оставим счеты'.
Но это все — слова, слова…
А не уйти от женской доли.
И вижу я, как ты слаба,
моей сопротивляясь воле.
Как смотришь, веря и любя,
готова подчиниться ласке,
забыть, перебороть себя…
Но это все не для огласки.

13.08. Пермь

КЯХТИНСКИЙ ТРАКТ