волна, споткнувшись о капониры, грохнула с ужасной силой, смела брустверы. Сквозь вентиляцию, пулеметную щель, жалюзи турбин в танк хлынул горячий воздушный поток, изрядно «сдобренный» пылью. Сухая, как порох, земля забила прицелы.
Машину, известно теперь, от смертоносной почвы нужно было очистить. Для чего требовалось как минимум вылезть из танка. Однако делать этого по инструкции в течение пяти минут после взрыва запрещалось. Но еще круче спросили бы за то, что танк недееспособен — в бою он не смог бы произвести ни одного выстрела…
Открылись люки, и танкисты изумились: огромный гриб с шаровидной шляпкой переливался всеми цветами радуги. По грибу что было мочи били из орудий; самолеты тройками влетали в него, бросали бомбы — пытались разорвать на части. На земле в это время пришли в движение огромные массы войск. Началась репетиция сражения с применением ядерного оружия. Из орудий лязгающих гусеницами танков с жутким свистом вылетали огненнохвостые реактивные снаряды; «гвоздила» куда-то вдаль артиллерия; запыленные пехотинцы в противогазах бежали к заданной командирами цели.
Ближе к эпицентру взрыва измотанную живую силу подобрали на свою броню танки. Весь путь — зараженная радиацией местность. Но кто из солдат знал тогда об этом?
Танки к страшному месту подходили первыми. На обугленной и словно глубоко перепаханной земле валялась покореженная техника, трупы бычков… На пятачке, по которому шарахнуло с наибольшей силой, стояли свечки лишенных веток деревьев. Непонятно, почему их не разнесло в щепки? Ведь находившиеся рядом бронированные машины взрыв превратил в лохмотья…
Когда участники испытания атомной бомбы миновали эпицентр взрыва, прозвучала команда: «Снять противогазы!»
Потные лица солдат в мгновение ока покрылись пылью; пепел забил глаза, уши, носоглотки. Но учебный бой не закончился. Пришлось еще стрелять по целям, маневрировать и наступать.
Ничего не ведавшие о радиации люди были брошены в самую ее гущу, иначе говоря, без какого-либо спроса на них испытали самое страшное изобретение всех времен и народов — атомную бомбу».
В воспоминаниях Гусева меня сразу же покоробила фраза: «Из орудий лязгающих гусеницами танков с жутким свистом вылетали огненнохвоетые реактивные снаряды…» Увы, на вооружении советских танков никогда не состояли «огнехвостые реактивные снаряды», вылетавшие из танковых пушек. Были созданы лишь опытные образцы таких установок, но гораздо позже 1954 года. Кстати, о некоторых из них будет рассказано в других главах этой книги. Уже одно это показывает, что писал сию статью не отставной старшина, а какое-то маститое, но безграмотное в военном отношении «черное перо». (В советские имена «черные перья» скрывались под названием «литобработчик», это они написали подавляющее большинство военных мемуаров наших маршалов и генералов.)
А вот полковник запаса Владимир Карин писал следующее:
«В июне 1954 года в составе артиллерийского полка Прикарпатского военного округа в звании капитана я был откомандирован на Тоцкий полигон. До 14 сентября занимались оборудованием позиций, рыли окопы, строили блиндажи. Все войска, привлеченные к участию в боевых действиях, к утру 14 сентября заняли исходные позиции — кто для обороны, кто для наступления. К 9 часам была объявлена полная боевая готовность. Самолет-носитель с атомной бомбой, которую назвали «Татьянкой», из Керчи шел на Тоцкое. Прозвучал сигнал атомной тревоги. По громкой связи сообщили, что самолет-носитель приближается к полигону. Вскоре донесся гул моторов. Отчетливо видели, как в ясном небе перемещалась тройка самолетов: бомбардировщик сопровождали два истребителя. Вдруг от корпуса носителя отделилась черная точка и полетела прямо на нас. Все поспешно забрались в блиндаж. Было необычное ощущение. Земля заходила под ногами, показалось, будто тебя сжали в тисках. На голову посыпался грунт. После прохождения ударной волны в небо поднялся огненный шар. Над ним клубилось бурое облако. Оно непрерывно меняло окраску и расползалось, постепенно занимая все небо. На земле все горело. Сразу же после нанесения ядерного удара через наши головы полетели реактивные снаряды «катюш». Штурмовики начали бомбить передовые позиции условного противника. Все перемешалось. В день испытания атомной бомбы в составе сводной батареи артиллерии мы вели обстрел позиций. За 18 минут только из одной гаубицы было выпущено 68 снарядов. На нашей огневой позиции обгорала краска, плавился металл. Потом до конца сентября работали в эпицентре взрыва по уборке техники».
На самом деле 270-я стрелковая дивизия, обозначавшая «синих», то есть противника, на время взрыва и действия ударной волны отводилась на безопасное удаление в поселок Ключевой на реке Самарка. Эпицентр взрыва находился в 11 км от этого поселка. Все грузовые автомашины были крыты брезентом с целью защиты от радиоактивной пыли. Располагались они на открытой местности, а личный состав находился в траншеях около машин. Войска же «красных» находились еще дальше. Так как же «точка» могла лететь на бравого полковника?
Таким образом, реальная история испытания ядерного оружия на Тоцком полигоне до сих пор имеет много белых пятен. Генералы секретят информацию, спасая честь мундира. Участники испытаний сгущают краски, чтобы добиться побольше льгот и привилегий, ну а политики используют это в политической игре.
Глава 2. Как это было у них
6 августа 1945 г. в районе Хиросимы в 8 часов утра японские PЛC обнаружили два самолета противника. Ими оказались «летающие крепости» Б-29. По радио был дан сигнал тревоги.
«Однако люди решили, что самолеты совершают разведывательный полет, и продолжали работу. Многие не пошли в убежище и разглядывали вражеские самолеты, которые шли на большой высоте. Вот один из них сбросил что-то на парашюте над центром города. И сразу же вслед за ослепительно яркой вспышкой раздался оглушительный взрыв. Это произошло в 8 ч. 15 мин.
Над городом поднялось огромное облако дыма и пыли. Вспыхнули сотни пожаров. Город превратился в огненный ад — Хиросима была объята дымом и пламенем. Такого ужасного зрелища история человечества еще не знала. Те, кто находился вблизи эпицентра взрыва, погибли, оставшиеся в живых получили сильные ожоги. Около 78 150 жителей Хиросимы погибло, 51 408 человек получили ранения или пропали без вести. В число этих жертв не входят военнослужащие, которые понесли сравнительно незначительные потери. Из 76 327 зданий города полностью было разрушено около 48 ООО, а частично — 22 178 строений. Лишились крова 176 987 человек»[5].
После 1945 г. и американцам, и японцам по разным причинам было выгодно преувеличивать число жертв и объем разрушений в Хиросиме. В связи с этим мы обратимся к сравнительно объективному источнику, изданному Министерством обороны СССР, — «Поражающее действие атомных бомб (По данным о последствиях атомных бомбардировок японских городов Хиросима и Нагасаки и результатам испытаний атомных бомб в Бикини)» (М., Воениздат, 1954). Издание было закрытым и предназначалось для старших офицеров, генералов и адмиралов.
«Значительные жертвы и разрушения в городах Хиросима и Нагасаки явились следствием полной внезапности атомного нападения, отсутствия организованной противоатомной защиты городов, наличия значительного количества деревянных, непрочных (легкой конструкции) кирпичных и железобетонных зданий, а также отсутствия организованной борьбы с возникшими при взрывах пожарами. Эту специфику японских городов и условия атомных бомбардировок следует учитывать при оценке поражающего действия атомной бомбы.
Масштабы разрушений и количество жертв были бы значительно меньшими, если бы эти города имели подготовленную сеть убежищ для населения, хорошо поставленную службу противопожарной охраны
