станции Ельшанка.
Справа от железной дороги двигались части 3й Кубанской дивизии.
С воздуха белых активно поддерживала авиация. 23 июня (н. с.) три бригады бомбардировщиков ДН- 9 впервые бомбардировали Царицын. Далее шесть ДН-9 ежедневно бомбардировали город, причем с 26 июня они совершали по два полета в день.
Кроме англичан наступавших поддерживал 1й Кубанский казачий авиаотряд. Выходивший в Новочеркасске журнал «Донская волна» сообщал в те дни своим читателям, что летчики этого отряда регулярно бомбили пристани и «большевистские кварталы» Царицына.
У красных в Царицыне было три самолета «Ньюпор-23» и два «Ньюпор-24». Вскоре число их сократилось до трех, так как два самолета столкнулись при рулежке.
24 июня красные получили пополнение в виде 4го авиаотряда, прибывшего из Моршанска. В его составе было три «Ньюпора23» и один «Сопвич». «Ньюпоры» существенно уступали «Де Хэвиллэндам» по скорости и не могли перехватить их.
Зато 28 июня летчики 4го авиаотряда Загудаев и Чарпецкий сбили «Ньюпор-23» Кубанского авиаотряда. Аэроплан сел на брюхо на советской территории. Летчик капитан Гибер фон Грейфенфельд пытался бежать, но был застрелен красноармейцами.
Врангель писал: «Противник бежал частью на Царицын, частью в Воропоново. Брошенная для спасения положения со стороны станции Басаргино в направлении на Червленноразное красная конница, поддержанная двумя бронепоездами, успеха не имела. Наша конница, поддержанная бронеавтомобилями, отбросила красных. Конница генерала Шатилова заняла станцию Воропоново. На правом фланге 3я Кубанская дивизия при помощи бронепоездов овладела станцией и деревней Бекетовка и отбросила противника к станции Ельшанка.
Противник отошел на 2ю и последнюю укрепленную позицию, расположенную по высотам южнее и юго-западнее Царицына, по линии станция Ельшанка – село Ельшанка – Крутенькая. В то время как развивался бой на фронте ударной группы генерала Улагая, корпус генерала Покровского после артиллерийской подготовки перешел в наступление в общем направлении на Котлубань, но успеха достичь не мог. В 3 часа дня генерал Покровский вновь атаковал красных, прорвал фронт и совершенно разгромил противника, взяв 5000 пленных и 8 орудий, выйдя на фронт Карповка – Бабуркин, одновременно конные части 1го корпуса заняли хутор Вертячий. Около 5 часов вечера войска генерала Улагая вновь атаковали противника и после ожесточенного боя овладели станцией и селом Ельшанкой и станцией Садовой. Успеху атаки много способствовали наши аэропланы, бомбардировавшие войска противника. Неприятель отошел к самой окраине города.
К сожалению, генерал Улагай не воспользовался расстройством противника, чтобы на плечах его ворваться в город, и с темнотой наступление приостановил. За ночь противник успел оправиться и закрепиться. Я приказал на рассвете атаковать врага и во что бы то ни стало овладеть городом. Однако генерал Улагай все время ссылался на чрезмерное утомление людей и просил атаку отложить.
Наступил рассвет, противник продолжал лихорадочно укрепляться. Я на автомобиле лично проехал вперед, переговорил с генералом Улагаем и настоял на атаке. В пять часов вечера ударная группа снова двинулась в бой. 3я Кубанская и 7я пехотная дивизии при поддержке бронепоездов после жестокой схватки прорвали наконец фронт красных и ворвались в город. Одновременно с атакой Царицына конница генерала Шатилова повела наступление на станцию Гумрак, овладела станцией и окончательно разгромила врага, пытавшегося здесь задержаться.
Разбитый на всех участках враг искал спасения в поспешном отступлении на север. (Кроме большого количества пленных, орудий и пулеметов мы захватили 2 красных бронепоезда “Ленин” и “Троцкий”, 131 паровоз и около 10 000 вагонов, из них 165 классных и 2085 груженных артиллерийскими и интендантскими грузами).
18го июня я отдал приказ:
Славные войска Кавказской армии!
8го мая под станцией Великокняжеской вы разбили противника и погнали его к Царицыну.
С тех пор, в течение сорока дней, не зная отдыха, вы гнали врага. Ни безводье калмыцких степей, ни палящий зной, ни отчаянное сопротивление врага, к которому беспрерывно подходили подкрепления, не могли остановить вас.
В ряде жестоких боев вы разбили Х и подошедшую XI армии противника и, подойдя к Волге, ворвались в логовище врага – Царицын…
За все эти сорок дней противник потерял 40 000 пленных, 70 орудий, 300 пулеметов; его бронепоезда, броневики и другая военная добыча попали в ваши руки.
Ура вам, храбрецы, непобедимые орлы Кавказской армии.
Слава о новых подвигах ваших пронесется как гром, и весть о ваших победах в родных станицах, селах и аулах заставит гордостью забиться сердца ваших отцов, жен и сыновей.
19го утром я прибыл в Царицын и прямо с вокзала поехал в собор. Огромная толпа народа заполнила храм, площадь и прилегающие к ней улицы. Престарелый епископ Дамиан за несколько дней до нашего прихода должен был бежать и скрывался где-то на окраине города. Служил настоятель собора, освобожденный из тюрьмы нашими войсками. Во время службы и он, и большинство присутствующих плакали. По окончании богослужения я вышел на площадь и обратился к населению, приветствуя граждан с их освобождением и обещая защиту и покровительство армии.
В тот же день вечером прибыл в Царицын Главнокомандующий. Приняв почетный караул, он пригласил меня и начальника штаба в вагон. Главнокомандующий благодарил нас и расспрашивал о подробностях дела.
– Ну что, как теперь настроение? Одно время было, кажется, неважным, – улыбаясь, спросил меня генерал Деникин.
– Так точно, ваше превосходительство, – нам было очень тяжело.
– Ничего, ничего, теперь отдохнете.
К приезду Главнокомандующего я с генералом Юзефовичем составили подробный доклад, предлагая дальнейший план действий. Впредь до завершения операции войск генерала Эрдели, – овладение Астраханью и нижним плесом Волги, что дало бы возможность войти в реку нашей Каспийской флотилии, – дальнейшее наступление на север, при отсутствии меридиональных дорог и необеспеченности тыла армии, представлялось трудно выполнимым.
Безостановочное, стремительное наступление Донской и Добровольческой армий, при чрезвычайной растяжке нашего фронта, при полном отсутствии резервов и совершенной неорганизованности тыла, представлялось опасным. Мы предлагали Главнокомандующему временно закрепиться на сравнительно коротком и обеспеченном на флангах крупными водными преградами фронте Царицын – Екатеринослав и, выделив из Кавказской армии часть сил для действия в юго-восточном направлении, с целью содействия Астраханской операции, сосредоточить в районе Харькова крупную конную массу 3—4 корпуса. В дальнейшем действовать конной массой по кратчайшим к Москве направлениям, нанося удары в тыл красным армиям. Одновременно организовывать тыл, укомплектовывать и разворачивать части, создавать свободные резервы, строить в тылу укрепленные узлы сопротивления. Все эти соображения мы изложили каждый в отдельном рапорте, которые и вручили Главнокомандующему. Генерал Деникин, выслушав нас и принимая от нас рапорты, усмехнулся:
– Ну, конечно, первыми хотите попасть в Москву.
Отпуская нас, Главнокомандующий сказал, что завтра будет иметь случай с нами переговорить.
На следующее утро генерал Деникин присутствовал на торжественном богослужении и принял парад войскам. После парада он пригласил меня и генерала Юзефовича в вагон и здесь, в присутствии генерала Романовского, прочел нам свою директиву:
Вооруженные Силы Юга России, разбив армии противника, овладели Царицыном, очистили Донскую область, Крым и значительную часть губерний Воронежской, Екатеринославской и Харьковской.
