Имея конечной целью захват сердца России – Москвы, приказываю:
1. Генералу Врангелю выйти на фронт Саратов – Ртищево – Балашов, сменить на этих направлениях донские части и продолжать наступление на Пензу, Рузаевку, Арзамас и далее на Нижний Новгород, Владимир и Москву.
Теперь же отправить отряды для связи с Уральской армией и для очищения нижнего плеса Волги.
2. Генералу Сидорину – правым крылом, до выхода войск генерала Врангеля, продолжать выполнение прежней задачи по выходу на фронт Камышин – Балашов. Остальным частям развивать удар на Москву в направлениях: а) Воронеж, Козлов, Рязань и б) Новый Оскол, Елец, Волово, Кашира.
3. Генералу Май-Маевскому наступать на Москву в направлении: Курск, Орел, Тула. Для обеспечения с запада выдвинуться на линию Днепра и Десны, заняв Киев и прочие переправы на участке Екатеринослав – Брянск.
4. Генералу Добророльскому выйти на Днепр от Александровска до устья, имея в виду в дальнейшем занятие Херсона и Николаева.
5. Генералам Тяжельникову (командующий войсками Черноморской области) и Эрдели продолжать выполнение ранее поставленных задач.
6. Черноморскому флоту содействовать выполнению боевых задач генералов Тяжельникова и Добровольского и блокировать порт Одессу.
7. Разграничительные линии: а) между группой генерала Эрдели и Кавказской армией – прежняя; б) между Кавказской и Донской армиями – Калач, граница Донской области, Балашов, Тамбов, Моршанск, все пункты для Донской армии; в) между Донской и Добровольческой армиями – Славяносербск, Старобельск, Валуйки, Короча, Щигры, Верховье, Узловая, Кашира – все пункты для Донской армии; г) между Добровольческой армией и 3 м корпусом – северная граница Таврической губернии – Александровск.
8. Железная дорога Царицын – Поворино – Балашов предоставляется в общее пользование Кавказской и Донской армиям.
9. О получении донести.
Генерал-лейтенант Деникин.
Начальник штаба генерал-лейтенант Романовский.
Директива эта, подучившая впоследствии название “Московской”, являлась одновременно смертным приговором армиям Юга России. Все принципы стратегии предавались забвению. Выбор одного главного операционного направления, сосредоточение на этом направлении главной массы сил, маневр – все это отсутствовало. Каждому корпусу просто указывался маршрут на Москву.
Прослушав директиву, мы с генералом Юзефовичем буквально остолбенели. Сам генерал Деникин был Московской директивой, видимо, очень доволен. Закончив чтение, он весело добавил:
– Да, вот как мы стали шагать. Для этой директивы мне пришлось взять стоверстную карту.
Мне и поныне непонятно, как мог этот документ выйти из-под пера генерала Деникина.
Я доложил Главнокомандующему о том, что части мои после тяжелого трехсотверстного похода по пустыне и сорокадневных напряженных боев окончательно истомлены, и просил дать возможность армии хоть немного передохнуть. Главнокомандующий согласился:
– Конечно, ведь до выхода донцов к Камышину в вашем распоряжении будет, вероятно, недели две. Вам только следует не задерживать переправы тех частей, которые вы пошлете на левый берег.
Тут же Главнокомандующий отдал распоряжение о возвращении в Добровольческую армию 7й пехотной дивизии и направлении туда 2й Терской казачьей дивизии, Осетинского конного полка и пластунских Терских и Осетинского батальонов, взамен коих мне высылалась 2я Кубанская пластунская бригада. Наши части, преследуя разбитого противника, уже к вечеру 19го июня, сбив неприятеля с высоты северного берега реки Пичуга, овладели посадом Дубовка. Я приостановил дальнейшее преследование, выслав для сохранения связи с противником небольшие конные части. На левый берег Волги я наметил переправить 3ю Кубанскую казачью дивизию генерала Мамонова.
В тот же день генерал Деникин с чинами моего штаба обедал у меня. Во время обеда я провозгласил тост за здоровье Главнокомандующего. Генерал Деникин, отвечая мне, подчеркнул значение сегодняшнего дня.
– Сегодня мною отдан приказ армиям идти на Москву».
Я умышленно привел длинную цитату из записок барона, дабы показать быструю эволюцию его «стратегии». То он требует и получает лучшие силы для штурма Царицына и требует еще большие силы для похода на Москву. И вот теперь, получив «триумф» в Царицыне, Врангель сразу же вспомнил об «отсутствии меридиональных дорог» и предложил двинуться с лучшими частями своей армии в Харьков и уже оттуда идти на Москву.
Ну а генерал Эрдели пусть берет Астрахань, «что дало бы возможность войти в реку нашей Каспийской флотилии». Ну и стратег! Он хоть представлял себе осадку белых крейсеров, переделанных из каспийских товаро-пассажирских и наливных судов? Эти суда и в мирное-то время в Волгу не заходили, а перегружали свои товары и нефть на мелкосидящие волжские пароходы и баржи на 12футовом рейде Астрахани, то есть не доходя верст 20—30 до города.
Ну и наконец стоит пару слов сказать о молебнах, которые так обожал наш барон. Западные и отечественные профессиональные антикоммунисты уже 80 лет льют крокодильи слезы по убиенным и посаженным в тюрьмы деятелям церкви. Как мы знаем, Корнилов, Деникин, Врангель и другие белые генералы беспощадно вешали штатских большевистских агитаторов. А почему большевики должны были иначе относиться к попам, служащим молебны в честь Врангеля и призывавшим верующих к вооруженной борьбе с советской властью?
Для атеистов-большевиков попы, ксендзы, муллы и ламы были такими же пропагандистами и мятежниками.
Замечу, что и наши сверхнабожные цари из династии Романовых тоже постоянно убивали и мучили деятелей церкви. Так, Алексей Михайлович вешал за ребро монахов Соловецкого монастыря. Уже при Петре I сожгли на костре протопопа Аввакума. А Екатерина Великая велела навечно заточить в каземате Ревельской крепости архиепископа ростовского Арсения. Она же отправила на вечную каторгу несколько попов, служивших молебны в честь Емельяна Пугачева.
Ну а в годы Первой мировой войны сотни, если не тысячи священнослужителей различных конфессий были расстреляны британскими, германскими, австрийскими и русскими (!) генералами.
Еще раз повторяю, я не за красных и не за белых. Мои родственники не участвовали в Гражданской войне. Предки по отцу – дворяне – сидели тихо всю войну в «незалежной» Грузии, а предки по матери – крестьяне – в селе Барышово Гжатского уезда. Воевали лишь два брата моего деда Василия Дмитриевича Широкорада, причем на стороне белых. Сам же мой дед не был трусом, он воевал на Турецком фронте на бронепоезде, в проектировании которого принимал участие. А вот стрелять в соотечественников не захотел.
Ни я, ни мои родители никогда не состояли в КПСС. Но меня тошнит от вранья и шулерских повадок наших либералов и «ура-патриотов» белогвардейского толка.
Глава 9
Царицынские страдания барона
Белым крупно повезло, что летом 1919 г. Волга сильно обмелела. В связи с этим глубокосидящие суда Астрахано-Каспийской флотилии были отправлены вверх по Волге на ремонт. В частности, после падения Царицына крейсера «Красное Знамя» и «Ильич» были отправлены на перевооружение и ремонт в Саратов, куда и пришли 14 июля 1919 г. Больше в боевых действиях в кампанию 1919 г. крейсера «III Интернационал» («Дело»), «Красное Знамя» («Коломна») и «Ильич» («Бамбак») не участвовали. Осень и зиму они провели в Паратовском затоне у Казани. Эсминец «Яков Свердлов» провел осень и зиму в Саратове. Выше Саратова зимовали эсминцы «Туркменец Ставропольский», «Прыткий», «Ретивый», «Прочный», а также подводные лодки «Минога», «Макрель», «Касатка» и «Окунь». Все они после 1 июля 1919 г. в боевых действиях не участвовали.
Вообще говоря, при защите Царицына наши военморы действовали в целом безграмотно. Через 23 года, в ноябре – декабре 1942 г., канонерки Волжской флотилии на таких же буксирах и с такими же орудиями
