— А что это доказывает? — требовательно спросил торговец.
Ли слегка покачнулся и свирепо посмотрел на торговца.
— Я друг Рика. Ты видела Рика с тех пор, как он вернулся в Ган-Хилл из Оклахомы, Линда?
— Нет.
Ли махнул рукой.
— Тогда она точно была там.
— Для меня этого достаточно, — сказал Болди.
— А для меня нет, — возразил торговец. — Я думаю, вы все пытаетесь разыграть из меня дурачка.
Ли подтянул револьверный пояс.
— Она говорит, что была там, значит она там была. Тебе что-то не нравится?
— Эй, полегче Я всего лишь пошутил.
— Попробовал бы ты не шутить, мокрогубый! Ли сдвинул шляпу на затылок и, пошатываясь, направился к бару.
— Еще одна вещь, Линда: он говорил, что попробует забрать и меня тоже?
— Нет, не говорил Зачем ты ему? Ли ухмыльнулся.
— Потому что я был вместе с Риком в Оклахоме, и я во всем этом замешан не меньше его. Линда взглянула на него.
— Скажи, зачем ты и Рик нужны Моргану?
— А ты не знаешь?
— Все, что я слышала, это то, что Рик кого-то убил в Оклахоме.
Ли навалился всем телом на стойку бара и полез за кисетом.
— Тебе надо услышать всю историю. Человек, сопровождавший Ли, кивнул.
— Ли уже рассказывал мне. Он точно был с Риком Белденом. Господи, тебе надо послушать, как Ли рассказывает об этом.
Болди положил проигранные деньги перед Линдой. Она подобрала их.
— Дай мне бутылку хлебной водки, Болди, — она взяла бутылку и сделала знак Ли. — Пойдем, Ли. Я хочу послушать, как все это было… наедине.
Ли развязно ухмыльнулся и двинулся за ней в одну из игровых комнат.
— Чего она хочет? — спросил торговец.
— Кто его знает, — ответил Болди. — Это ее дело. Похоже, она страшно заинтересовалась Морганом. Не спрашивай меня, почему, я не сую нос в чужие дела. Давайте заказывать, джентльмены, я ведь здесь стою не только для того, чтобы болтать с вами.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Солнце умирало над западными холмами в золотисто-розовой дымке. Ветер явно менялся. Он гнал по главной улице Ган-Хилла обрывки бумаг и сухие листья, заставил задрожать и натянуться фалы на кривом флагштоке у городской ратуши. То тут, то там захлопали застигнутые сквозняком двери и окна. После долгого дня жара начала, наконец, ослабевать.
На крыше заведения Чарли беспокойно зашевелился человек с ружьем и посмотрел на небо с западной стороны.
— Теперь уже недолго осталось, Чак, — сказал он. Его спутник сплюнул вниз на улицу.
— Да оно и попрохладнее немного. Ты как думаешь, он вообще рискнет выйти оттуда?
— До поезда времени еще хватает.
Они посмотрели на темное окно комнаты Мэтта Моргана. Там не было заметно никаких признаков жизни, лишь занавески полоскались в поднимающемся ветре.
Многие мужчины шевелились то тут, то там на своих постах в дверных проемах и на крышах. Кое-где тихую улицу освещали фонари, отбрасывая прямоугольники света на желтую пыль. Кто-то уже начал готовиться к ужину в ресторане у железнодорожной станции, и аромат тушеного мяса смешивался с дымом от горящих поленьев. По деревянному мостику прогремела повозка, топот копыт медленно замер вдали.
Магазины опустели, их владельцы стояли на деревянных тротуарах у своих заведений и наблюдали за «Домом Харпера». Только в салунах кипела жизнь, но и оттуда не слышалось обычной дребезжащей музыки. Наверное, впервые за всю историю Ган-Хилла у многочисленных коновязей, расположенных вдоль улицы, не было привязано ни одной лошади. Одинокая коляска стояла у одной из платных конюшен. Лошадь была все еще не распряжена, хозяин конюшни торчал в баре, совсем позабыв о своих обязанностях.
Крэг Белден поднял голову и посмотрел на стенные часы заведения Чарли. Маятник мерно раскачивался взад-вперед, отмеряя неумолимый ход времени. Крэг взял сигару из серебряного портсигара и, чиркнув спичкой о пряжку на поясе, закурил. Затем он опять посмотрел на часы и прошел к витрине, откуда было удобно наблюдать за вторым этажом «Дома Харпера».
Клерк в холле отеля закрыл гроссбух и вставил ручку в гнездо. Подняв глаза, он увидел выступающие в полутьме перила и ступеньки уходящей вверх лестницы; ему показалось, что тени враждебно шевелятся, стараясь придвинуться к нему поближе. Он удлинил фитиль керосиновой лампы, стоявшей на столике перед ним. Люк и Джо сидели, не шевелясь, в темном углу холла, не выпуская из рук винчестеров. Время от времени они затягивались сигаретами, и тогда разгоравшиеся огоньки освещали их сухощавые лица.
Темные пятна на ковровой дорожке, покрывавшей лестницу, были уже почти незаметны, но большое пятно на ковре у подножия лестницы, там, где завершилось смертельное падение Скэга, походило цветом на черное дерево.
Мэтт Морган пошевелился на своем стуле. Казалось, в отеле не было никого, кроме него самого и его пленника, но Мэтт хорошо знал, что это не так. Вдруг снаружи в комнату упал луч света; Мэтт резко повернулся. Затем он понял, что кто-то повесил фонарь, чтобы осветить открытое окно. Они не упускали даже мелочей.
Рик тоже заворочался на кровати.
— Эй, Морган?
— Да?
— Я могу как-нибудь уладить с тобой это дело?
Мэтт не ответил. Что-то в голосе парня его здорово раздражало.
Рик перевернулся на другой бок.
— Может, мы сумеем договориться? — с надеждой спросил он.
— Не сумеем.
— Это был несчастный случай. Мы слишком много выпили. Ты знаешь, как оно бывает. Мы не соображали, что делали.
— Нет… я не знаю, как оно бывает.
— Слушай, ну подумай ты сам головой… Мэтт опустил ноги на пол.
— Головой подумать? После того, что ты сделал? Нет, Белден, из этого тебе выпутаться не удастся.
Он прошел к окну и осторожно посмотрел вниз, стараясь не попасть под свет фонаря. Улица местами озарялась пятнами света, но никаких признаков жизни заметно не было. Лишь одинокая коляска стояла у платной конюшни, да в заведении Чарли виднелся слабый отблеск ламп. Казалось, осаждавшие исчезли, но Мэтта не обманула эта мирная картина.
— Ты все еще рассчитываешь попасть на этот девятичасовой поезд? — спросил Рик.
— Почему нет?
— У тебя не так много времени. Скоро тебе придется на что-то решиться.
— Времени еще достаточно.
— Да?
— Это моя забота, Белден.
— Вот это точно. Который час?
Мэтт прошел к столу, взял часы и открыл крышку.
— Восемь, — сказал он.
Рик решился действовать. Свободной ногой он нанес Мэтту удар чуть повыше паха. Мэтт судорожно втянул воздух и согнулся пополам, ровно настолько, чтобы попасть под сокрушительный удар в челюсть. Он
